Что-то касается лопаток.
Скрип веревок.
Поворачиваю голову.
Рядом качаются два висельника.
Я моргаю. Возвращаюсь в реальность.
Волаглион разрывает на мне халат. Но в этот раз — его не остановить. Горячие губы касаются виска, холодная левая ладонь сжимает грудь, правая — подхватывает под ягодицы, и мне приходится обнять ногами мужские бедра.
Я поднимаю на него взгляд. Вероятно, испуганный. Волаглион проводит тыльной стороной ладони по моим скулам, губам, и не успеваю опомниться, как его пламенный язык касается моего. Зажмуриваюсь. Мужская ладонь обрисовывает контур фигуры, замирает на пояснице.
Открываю глаза.
Радужки его светлеют, возвращают небесный оттенок.
— Я хочу, чтобы ты не расточала силы на моральные авантюры. А что касается Рекса... — шепчет демон. — О нем уже можно говорить в прошедшем времени.
Волаглион опускает меня. Толкает на ковер у камина. Скидывает свои штаны.
ГЛАВА 18. Гримуар владыки Волаглиона
Сколько ни пытался вернуться в гостиную — каждый раз натыкался на жгучий барьер. Не пройти. Оказывается, ведьма способна запереть меня в одной части дома, если захочет.
Чудесно…
Вроде здесь, а вроде нет. Никто не слышит меня и не видит. Крики и угрозы канут в пустоту. Так и должен чувствовать себя настоящий призрак?
Гнев не утихает, заглушает рациональные мысли. Разбив кулаки в кровь, я принимаюсь разыскивать лазейки на первый этаж, потому что ясно слышу, что там происходит. Изнасилование! Стенания Сары подстрекают действовать. Я должен помочь… и готов пожалеть ее, простить все гадкие слова и то, что она собиралась заживо содрать с меня кожу.
Или не готов?
Минуты растягиваются патокой. Я ищу ответ. Здесь и сейчас времени не хватит, чтобы простить ведьму. Это долгая работа. Однако она спасла меня от Волаглиона. Я осознал это, когда вспомнил слова Илария: шрамы, оставленные демоном, не исчезают. Если бы он изуродовал меня... я бы таким и остался. Сара не допустила этого. И на растерзание — я ее не оставлю.
Может, вылезти в окно и зайти через главный вход? Вряд ли. Скорей всего снова наткнусь на невидимую стену. Сотни идей — и все тупые.
Я дохожу до двери в спальню Рона, но крики Сары прекрасно слышу. В красочных деталях. Звукоизоляция, как в дырявой коробке.
Колю палец об иглу на кофте, чтобы успокоиться и переключиться. Нажав на обтертую ручку, врываюсь в комнату. Хлопаю дверью.
— Не понял, — Рон отбрасывает выпотрошенную сигарету. — А ну, убирайся!
Один. Без Инги. Хорошо. Только с каких пор он курит в комнате?
— Надо поговорить о Волаглионе. Забудь про Ини. Я не за этим пришел и… — я недоумевающе пялюсь на книжку, которую он спрятал под одеялом. — Это любовный роман?
Рон скалится и запирает свой секрет в тумбочке, грозит мне кулаком.
— Попробуй кому-то сказать! Убью.
— А о чем читаешь? Про развратного босса или про принца на белом коне? — шучу, но веселиться настроения нет, прикусываю щеку изнутри и меняю тему: — Ини, конечно, оценит твою сопливую душевную организацию, но сейчас мне плевать. Лари сказал, что этим шрамом на полрожи тебя наградил Волаглион.
— И?
— Ты хотел защитить Сару?
— Хотел. Ничего не вышло. Как видишь.
Я слышу очередной крик ведьмы и качаю головой. Рон удрученно отводит взгляд и ударяет пяткой по изножью кровати.
— Чувствую себя ничтожеством, — признаюсь я.
— Ты наблюдаешь это полчаса, а я — двадцать лет.
— Кто он?
— Демон, с которым у Сары заключен какой-то договор. И какого черта ты пришел ко мне? Мы с тобой чуть не размазали друг друга по стенам. Донимай расспросами Ларика. Он всегда рад твоему обществу.
— Потому что Волаглион покалечил именно тебя.
— Да он всех уродовал. Любит издеваться! Иногда оставляет шрамы в назидание. Он и заживить их может. Просто не хочет.
Я опять вспоминаю те ужасные линии на животе ведьмы: уродливо вырезанную букву «В».
— У Лари тоже есть шрамы?
— Не смеши. Он трус. Что угодно сделает, лишь бы Волаглион не гневался. Если надо — на колени встанет и обработает его.
— Ну ты загнул.
— Поверь. Ларик тряпка. Он должен был родиться безвольной девочкой, но природа допустила ошибку.
— Волаглион в ярости, что Сара не убила парня, который рисовал ее в спальне.
— Еще бы! Он ненавидит оправдания. Не терпит неподчинения.
— Значит… Сара убивает, потому что демон ей приказывает?
— Она мышка, которая приводит сородичей в лапы кота. По большей части — да. Иногда выполняет заказы, потому что Волаглион требует определенное количество человек раз в год. Так как все равно никуда не деться, она убивает за деньги.