Однажды мальчишки из Нижнего села, пристав к Душко, сбили у него с головы новую шапку. Не помня себя, Душко бросился на главного обидчика, но на него тут же накинулись остальные мальчишки и повалили на землю. Здорово бы ему досталось, если бы на помощь не прибежал Остоя. Вот кто умел драться! Он быстро расшвырял всех в стороны и помог Душко подняться. Вдвоем они обратили нападавших в бегство, хотя те и кидались камнями.
С тех пор больше никто не трогал Душко. Все поняли, что не стоит задирать этого горячего, неустрашимого парня и его сильного, надежного друга Остою.
Вторым близким другом Душко был Лазо, коротко стриженный темноволосый мальчик с большими черными глазами, добрый, но очень пугливый и робкий. Душко, Лазо и Вука каждый день проделывали долгий путь до школы. Часто дорогу им перебегал какой-нибудь лесной зверь, и тогда лисица казалась трусливому Лазо волком, а дикая свинья — медведем.
За одной партой с Лазо сидел Ненад. Он был из того же села, что и Душко. Учился мальчик хорошо, но был очень замкнут. В его сумке всегда было больше груш, чем тетрадок. В саду у его родителей росли грушевые деревья, и Ненад щедро угощал сладкими плодами всех своих приятелей.
Сестра Душко Вука сидела за одной партой с Босой, дочкой учительницы, красивой темноглазой девочкой, которая лучше всех читала стихи.
Последнюю парту заняли непоседливые ребята — Митко и Рале. Они не столько смотрели в тетрадки, сколько возились под партой с рогатками и всякими другими штуками, не имевшими никакого отношения к учебе, чем часто выводили учительницу из терпения. В конце концов ей надоело бранить их, и она перестала обращать на них внимание.
Однажды весенним апрельским днем дети, как обычно, шли в школу, неся тяжелые сумки. Вот и знакомое здание неподалеку от церкви.
И вдруг их внимание привлек шум моторов. Задрав головы, они увидели в синем небе несколько самолетов, которые пролетели над селом и скрылись за горой. Таких странных самолетов они еще никогда не видели.
— Немцы! — закричал Рале, который слышал разговоры старших и видел немецкие самолеты на фотографиях в газете.
Дети вошли в класс, болтая и споря, как всегда, но прежняя оживленность исчезла — неизвестные самолеты их испугали.
Урок должен был уже начаться, а учительницы все не было. Взволнованные дети громко шумели.
— Где твоя мама? — спрашивали они Босу, но девочка не знала, что ответить.
Душко задумчиво смотрел в окно на вершину высокой горы, за которой скрылись самолеты с черными крестами. Их появление он невольно связал с волчьим воем и другими дурными знаками, о которых говорил дед.
Вдруг в церкви зазвонили в колокола, как бывало при пожаре и других больших несчастьях. Только на этот раз колокола звонили как-то особенно громко и отрывисто. Дети затихли и, сгрудившись на подоконниках, стали смотреть, как люди бегут к церкви.
В класс вошла учительница, бледная, испуганная. Дети сразу же прекратили шуметь и застыли не шевелясь, с ожиданием глядя на нее.
— Дети, сегодня уроков не будет, — сказала учительница взволнованно. — Скорей идите по домам. Началась война. На нашу страну напали немцы и итальянцы.
Они продолжали стоять молча, словно статуи. Учительница села и, закрыв лицо ладонями, тяжело вздохнула.
Обычно, когда кончались уроки, ученики с радостными криками выбегали из школы. Теперь же они молча отправились по домам.
В семье Душко уже знали, что началась война.
Мать плакала в углу, отец сидел за столом, задумчиво листая старую газету, Илия вернулся с работы в лесу, Боро собирался идти в долину. Войдя в дом, Душко и Вука бросили школьные сумки в угол, словно они им уже никогда не понадобятся.
— Ну вот, Душко, теперь ты увидишь, что такое война, про которую ты все время спрашивал… Вот мы ее и дождались, — с горечью проговорил дед.
Вся семья была обеспокоена тем, где достать продукты. На постройку дома ушли все деньги, а потом еще Миле посадили в тюрьму… Не на что было купить ни сахара, ни соли, ни керосина.
От сознания, что началась война, Душко горел как в лихорадке. Вечером, когда он лег спать, мать принесла ему чаю, перекрестила, присела к нему на кровать и сказала:
— Давай молиться, Душко! Попросим бога, чтобы война поскорее кончилась и до нас не добралась. Чтобы отцу и братьям не пришлось идти воевать. Чтобы мы не голодали…
Душко повторял за матерью слова молитвы, надеясь, что бог сжалится над ними. Когда мать замолчала и прикрутила фитиль лампы, он набрался храбрости и спросил:
— Что же теперь будет, раз началась война?
— Не знаю, Душко, не знаю…