— Товарищ командир, нас окружают… Уже прибыли машины! — крикнул один из них.
— Второму пулемету взять под обстрел дорогу! Когда увидит первую машину, пусть задержит ее. Потом всем в пущу!…
Партизан пополз выполнять приказ, а Никор продолжал стрелять в амбразуру дзота. Оттуда по-прежнему немцы вели огонь.
Пламя пожара озаряло окрестности. Каждый куст, дерево, камень видны были как на ладони.
Никор, раненый пулеметчик и еще несколько партизан отходили последними. Спасительные кусты, казалось, не приближались. На дороге к объекту блеснули фары первой машины.
«Конец!» — подумал Никор и крикнул:
— Где, черт возьми, второй пулеметчик? — И в это же мгновение услышал длинную очередь. Пулеметчик, очевидно, попал в бензобак автомашины, так как ее охватило пламя и раздался взрыв.
Еще десять, пять, два шага. Мокрые от росы ветки терновника уже коснулись лица Никора. Наконец они в кустах. Одной рукой командир поддерживал раненого пулеметчика. Стали спешно пробираться сквозь кусты. Здесь уже было мертвое пространство. Несмотря на нечеловеческую усталость, они пробежали за мгновение большое расстояние, углубляясь в пущу.
Со стороны дороги раздавались густая пальба и крики немцев, штурмовавших невидимого противника.
Наконец партизаны остановились на поляне под раскидистой елью. Никор сосчитал тех, кто остался жив после штурма «Эйхе-ФА». Отсутствовали Памир и еще семь товарищей. Все знали, что они уже не вернутся.
Быстрым маршем, унося четырех раненых, партизаны углублялись в дебри пущи. За ними, на высоте 185, еще долго полыхало зарево пожара…
Дежурный офицер вихрем ворвался в казино и во всю глотку крикнул:
— Тихо!
Оркестр замолчал, оборвав мелодию.
— Тревога! Всем офицерам явиться на свои места! — произнес дежурный не переводя дыхания.
В казино все забурлило. Через минуту в нем остались только обслуживающий персонал и оркестр, а на столах — недопитые рюмки и недоеденная закуска.
Завелли, Фриватт и Клаузер застыли у телефонных аппаратов. Офицеры, входившие в кабинет шефа, из обрывков телефонных разговоров еще не могли понять, что произошло. Предполагали самое худшее. Наконец Завелли положил трубку и голосом, полным ярости, крикнул собравшимся:
— Господа офицеры прохлаждаются в казино! Коньяк, танцы! А бандиты не теряют времени… Объект «Эйхе-ФА» прекратил существование!
— Что?! — вырвалось у некоторых офицеров.
— А то! А в эту минуту он уже догорает. Эх, Штангер. Твой план обеспечения безопасности…
— Но, герр майор…
— Молчать! — не владея собой, кричал Завелли. — Все команды сейчас же направить к месту происшествия. Капитан Клаузер возглавит операцию. Через минуту я должен видеть вас, господа офицеры, в боевом снаряжении, отправляющимися на операцию. Разойтись!
Офицеры, толпясь, двинулись к выходу.
— Штангер и Хайден, задержитесь! — приказал Завелли.
Названные по фамилии замерли на месте. Завелли некоторое время молча смотрел на них, так как никак не мог побороть ярости.
— Иди в шифровальную комнату, — кивнул он Хайдену, — соединись с батальоном, который направлен в помощь охране объекта, и подробно обо всем расспроси, так как донесение, которое я получил, было хаотичным и неполным. Может, там все не так плохо? — Завелли старался успокоить сам себя. — Я продиктую Штангеру донесение «Валли I» и в Кенигсберг.
Штангер сел за пишущую машинку, вставил бумагу и вытер платком вспотевшие ладони.
— Пиши! — буркнул Завелли.
— Слушаю, герр майор.
— Сейчас, минутку, донесение надо написать так, чтобы не свалили на нас вину.
— Понимаю, герр майор. Позволю себе заметить, что захват объекта непосредственной атакой исключался. Вы ведь, герр майор, изучали мой план и схемы. Капитаны Клаузер и Денгель — тоже. Дело могли погубить только расчет объекта или его командование. Они слишком уверенно чувствовали себя на этой территории, даже шутили по поводу наших предостережений.
— Отправим с нарочным копию схемы обороны и ваших рапортов. Начинай писать. Сегодня вечером… Нет, подожди. Надо указать точное время. — Завелли возбужденно ходил по кабинету, до хруста сжимая пальцы рук. Штангер краем глаза наблюдал за мрачным лицом шефа.
Через минуту вернувшийся Хайден доложил: — Есть донесение, герр майор!
— Говори.
— Объект полностью уничтожен. Уцелели только мачты антенн.
— Личный состав?
— Потери еще неизвестны. Но… погибло много… — тихо докончил Хайден.
— Ты с ума сошел?
— Никак нет, герр майор! Со мной говорил солдат из расчета дзота…
— Каким образом этих болванов застали врасплох?
— Он этого не знает. Говорил, что во время ужина столовую закидали гранатами, а затем начался настоящий огненный ад…
Завелли сел, положил лоб на сплетенные пальцы рук и, стиснув зубы, уставился в одну точку на столе. Штангер и Хайден выразительно посмотрели друг на друга, не смея прервать угрюмого молчания шефа.
ОПЕРАЦИЯ «МАКСИМ»
Объект «Эйхе-ФА» прекратил свое существование. Скрупулезное расследование, которое проводила группа офицеров разведки из «Валли I» и люфтваффе, не установило ничего нового. Следствие зашло в тупик.
Штангер по-прежнему поддерживал связь с Никором. Однажды он получил от партизан информацию, заставившую его крепко задуматься. Никор сообщал:
«Каратели арестовали троих моих партизан. Один из них — Василь, офицер-десантник, отличный специалист по разработке и проведению диверсионных операций. Двое других — рядовые. Они находятся в тюрьме в Белостоке. Необходимо принять меры по их спасению. Хотел совершить налег на тюрьму, но лобовая атака исключается из-за неудобного расположения тюрьмы и ее сильной охраны. Жду твоих распоряжений».
Штангер прочитал все это несколько раз и уничтожил. «Как они могли попасться? Надо что-то придумать… Они на меня надеются…»
Штангер мысленно представил себе расположение белостокской тюрьмы. Он знал тюрьму, ибо в свое время ему пришлось побывать в ней. Помнил ее толстые стены и систему охраны. А теперь вот ему предстояло спасти из нее троих заключенных.
Он долго размышлял, какой план операции избрать в сложившейся ситуации. После нескольких часов раздумий ему показалось, что он нащупал хороший вариант. И он стал искать один документ. Просмотрел ряд папок и бумаг, лежавших в шкафу и на его рабочем столе. Наконец нашел то, что искал. Этот документ должен был сыграть важную роль в реализации его плана.
Но для этого надо было встретиться с Никором. Центр запрещал ему прямые контакты с партизанским командиром, но Центр находился далеко, а здесь речь шла о жизни трех героев. И Штангер рискнул.
Он написал Никору: «Завтра в 23.00 жду в зарослях орешника под дубом на северо-восточной стороне парка. Придешь один. Пароль: "Сердце", отзыв: "Клетка"».
Свернутую трубочкой бумажку он вложил во фляжку, затем вышел из дворца прогуляться и отнес свой ответ в тайник.
В одиннадцатом часу вечера Штангер покинул казино. Шел очень медленно, то и дело останавливаясь и прислушиваясь. Дойдя до условленного места, забрался в заросли орешника и тщательно прикрылся плащ-накидкой. Надел темные очки, поднял воротник, надвинул шляпу. Он волновался, так как ему предстояло встретиться с глазу на глаз с легендарным Никором.
Спустя несколько минут послышался шорох шагов. Кто-то осторожно крался в его сторону. Несмотря на темноту,
Штангер разглядел высокого, плечистого мужчину с автоматом в руке.
Штангер тихо свистнул. Мужчина резко вскинул оружие.
— Пароль? — вполголоса произнес Штангер.
— Сердце, — послышалось в ответ, и тот же голос спросил: — Отзыв?
— Клетка.
Никор проскользнул меж ветвей орешника и только тогда увидел сидевшего там Штангера. Тот сердечно поприветствовал его и сказал:
— Спасибо тебе за смелое нападение на высоту сто восемьдесят пять.
— Дело прошлое, что о нем говорить, — ответил Никор, не отрывая взгляда от Штангера.