— Где Клаузер?! Расстреляю этого болвана! И тебя расстреляю! — Завелли, грозя кулаками, бросился на начальника конвоя. Тот отскочил в сторону. Собравшиеся в холле офицеры не смели вымолвить ни слова, так как еще никогда не видели Завелли в таком состоянии.
— Герр майор, Клаузер ранен. Он сейчас будет тут. Я послал за ним машину. Клянусь, что охрана не виновата. Это герр капитан испортил все дело, — оправдывался начальник конвоя.
— Русский должен был убить и этого болвана! И теперь я его расстреляю! Но где этот бандит взял нож?
Через несколько минут у подъезда дворца остановился вездеход, буксировавший разбитый «опель». Клаузер, без фуражки, в окровавленном мундире, с пистолетом в руке, как пьяный поднялся по ступенькам и, весь дрожа, предстал перед Завелли. Вид у него был более чем жалкий.
Завелли приближался к нему, как тигр к своей жертве. С минуту пристально смотрел на него, потом выхватил у него пистолет, с яростью сорвал капитанские погоны и ударил кулаком в лицо так, что тот едва устоял на ногах.
— Проклятая собака! Идиот! Болван! Ты… — У Завелли перехватило дыхание, и он замолчал.
— Герр майор… Я офицер… Я ранен…
— Был! Был офицером! — закричал Завелли, вновь подскочив к Клаузеру.
Хайден расстегнул Клаузеру мундир. На левом плече виднелась длинная, но неопасная ножевая рана. Штангер с готовностью побежал к аптечке, а потом с большой осторожностью перевязал рану.
— Ушел? — рявкнул Фриватт, который только, минуту назад узнал о случившемся.
— Погоня продолжается… Может, облава даст результат… — тихо ответил совершенно подавленный Клаузер.
— «Облава»! «Облава»! — Завелли постепенно успокоился, закурил сигару и спросил: — Вы надели ему наручники?
— Нет, поскольку, герр майор…
— Молчать! Обыскали перед отправкой?
— Нет, — побелевшими губами прошептал Клаузер.
Штангер, глядя на Клаузера, который сейчас походил на пришибленного пса, знал, что судьба этого палача решена, что песенка его спета и власть его в разведцентре «Хорн» окончилась раз и навсегда. Штангер решил добить его окончательно.
— Герр майор, могу я кое-что доложить? — обратился он к Завелли. Тот взглянул на Штангера и коротко бросил:
— Говори!
— Я обратил внимание капитана Клаузера на необходимость надеть бандиту наручники…
— Ты, собака! — зарычал Клаузер.
— Я тебе не позволил говорить! — резко оборвал его Завелли и спросил Штангера: — И что он тебе на это ответил?
— Чтобы молчал, так как это не мое дело, что он, мол, возил и не таких преступников…
— Слышишь, Клаузер? — процедил сквозь зубы Завелли.
— Но…
— Молчать!
— Герр майор, капитан Клаузер может отрицать, но я это говорил. Герра капитана зачаровали показания этого чудовища. А что касается показаний…
В холл ввалился запыхавшийся капитан Денгель и до л ожил Завелли, что водитель умер, а унтер-офицер борется со смертью: опасная рана в области сердца.
— Слышал?! — спросил Завелли, пронзая взглядом Клаузера. — Ты виноват в их смерти! Ты и твоя идиотская наивность. Помни, что это приговор тебе… Что вы, Штангер, хотели сказать насчет показаний?
— Я обратил внимание капитана Клаузера, что нельзя так некритически подходить к показаниям большевистского летчика. Ведь он мог это все выдумать. Видно, раскусил следователя…
— Что тебе ответил Клаузер?
— Приказал молчать и не говорить об этом вам, чтобы не посеять сомнений относительно сенсационных результатов следствия.
— Ты сволочь! — процедил Клаузер и хотел броситься на Штангера, но теперь Фриватт огрел капитана кулаком по лицу и приказал молчать. Завелли и Фриватт отдавали себе отчет в том, что они скомпрометировали себя, послав раньше времени показания Наирова своему начальству. Теперь они решили все свалить на Клаузера. А повод был…
— Почему, однако, ты не доложил мне об этом? — спросил Завелли Штангера.
— Герр майор, Клаузер — ваш заместитель и мой начальник…
— Был! Был! — закричал Завелли и обратился к Хайдену: — Займись им! — Сплюнув под ноги Клаузеру, майор пошел по лестнице на второй этаж.
Хайден не без удовольствия обыскал карманы Клаузера и отвел его в камеру. По иронии судьбы Клаузера посадили в ту самую камеру, откуда меньше часа назад вывели летчика Петра Наирова.
Вечером вернулась команда, участвовавшая в облаве. Наиров пропал без следа…
Клаузер благодаря своим прежним заслугам избежал военного трибунала. Разжалованный в лейтенанты, он был откомандирован в штрафную роту на центральный участок фронта, к северу от Бобруйска.
БИТВА НА БОЛОТАХ
Операция с Клаузером закончилась успешно. С арены ушел грозный противник, который требовал по отношению к себе особой бдительности. На группу, которой руководил раньше Клаузер, навалилось много работы. Кроме партизан, которыми командовал легендарный Никор, в пуще появились и другие партизанские отряды. Росло число диверсий и стычек с немцами. Центр разведки получал приказ за приказом любой ценой ликвидировать отряд Никора. Его лихая атака на «Эйхе-ФА» и драматическое сражение группы Максима в поезде под Белостоком не забылись.
Мобильные отряды ежедневно прочесывали пущу. Вербовались все новые агенты. Продолжалась неустанная погоня за Никором, который, однако, чаще преследовал сам, чем был преследуемым. Он сваливался внезапно, как снег на голову, молниеносно атаковывал и снова на много дней пропадал где-то в лесной чаще. Целыми часами в Центре размышляли над тем, как ликвидировать Никора и подавить растущее партизанское движение. Разрабатывались все новые планы. Все чаще начала в них появляться фамилия одного агента. Он был в состоянии сыграть решающую роль в ликвидации отряда Никора,
Комиссии, созданной Завелли для установления обстоятельств бегства пилота Петра Наирова, не пришлось долго работать. Ход разыгравшихся событий легко было восстановить хотя бы на основе показаний самого Клаузера. Часовой, стоявший на посту в помещении, где находились арестантские камеры, утверждал, что во время пребывания Наирова в камере никто не имел туда доступа. Споры и дискуссии вызвал вопрос, откуда у русского летчика оказался нож. Но и здесь, для блага дела и протокола, нашли объяснение: когда Наирова привезли во дворец, его тщательно не обыскали, а забрали только личные вещи, которые у него находились в карманах. Отсюда сделали вывод, что нож он укрыл в куртке, в сапогах или в брюках. Именно такой рапорт и пошел в «Валли I» и в гестапо в Белостоке, которое очень интересовалось этим делом и судьбой капитана Клаузера. Многие офицеры, особенно неразлучная троица — Хайден, Иорст и Штангер, не скрывали радости, что Клаузера арестовали, и ждали, кто вместо него станет заместителем Завелли.
Недели через две после истории с Клаузером к майору Завелли явился капитан Эрнст Ланг, направленный сюда абвером из Берлина. Это был мужчина лет пятидесяти, крепкого сложения, полнолицый, с темными волосами, убеленными сединой, с неторопливыми движениями, выдержанный и спокойный, с холодным взглядом.
Штангер узнал от Хайдена, что Ланг имеет большие заслуги в борьбе с партизанами во Франции и на Балканах. Именно поэтому Берлин направил его в Беловеж.
Ланг энергично взялся за работу. Штангер внимательно следил за его начинаниями. Капитан вечерами подолгу сидел в своем кабинете, изучая донесения агентов и другие оперативные материалы. Ланг часто выезжал на прочесывание местности, вербовал новых агентов, совершенствовал подготовку старых. Его помощниками в Беловеже были два человека. Один из них, фельдфебель Фукс, его адъютант, прибыл в Беловеж вместе с шефом. Говорили, что Фукс отличился как ловкий и хитрый командир оперативных отрядов во Франции и Греции. Фукс был награжден Железным крестом первого класса и другими знаками отличия. Вторым помощником Ланга был агент Трон Б-17 — хорошо законспирированный специалист по борьбе с партизанами.
Ланг на каждом совещании уверял Завелли, что все туже затягивает узел вокруг Никора и других партизанских отрядов, действовавших в Беловежской пуще. По Никору Ланг готовился нанести точный и окончательным удар. Ланг даже посмеивался над Клаузером, который столько времени не мог ликвидировать какого-то там Никора. Правда, в свое время и Клаузер хвастался подобным образом, но Ланг обладал гораздо большими оперативными способностями. По крайней мере такая молва пришла вместе с ним в Беловеж.