Штангер понимающе кивнул, а она продолжала шептать:
— Давай не будем об этом говорить. Я и так туда бы никогда не вернулась… А ты все подготовил?
— Мне кажется, да. Меня беспокоит только одно — многочисленные патрули на улицах Беловежа. Но, я думаю, справимся. Только что видел Зеллгера…
— Он понравился тебе?
— Очень. Хорошо, что не очень толстый и невысокий…
Оба рассмеялись.
— Мы должны определить дату операции и сообщить об этом Никору. Думаю, что больше всего для этого подходит ночь с субботы на воскресенье. Многие выезжают в Белосток или пьют здесь.
— Итак, решено: воскресенье… — твердо сказала Галина.
— Где будет спать водитель?
— В той гостинице, где ночуют…
— Хорошо. Не забудь только взять у него ключи от автомашины.
— Они уже у меня.
— Вечером я тебе доставлю все необходимое для операции. Как вернешься — конечно, если поедешь с ним на инспекцию, — приходи в казино на ужин И точно договорись с ним в отношении этого интимного воскресного вечера…
— В какое время?
— Как можно позже. Например, в девять вечера, можно в девять тридцать. В одиннадцать ночи начнем операцию. В десять тридцать вечера я проведу операцию с Лайсбергом и буду ждать от тебя звонка.
Когда попрощались, Штангер осмотрел автомашину, проверил запас бензина и пошел во дворец. Через несколько часов он увидел в окно, как Галина в сопровождении полковника Зеллгера и усиленной охраны отправилась на инспекцию.
Немного успокоенный тем, как идут дела, Штангер стал готовить сообщение для Никора: «Будь готов в воскресенье вечером. Займи позицию вдоль дороги, возле мостика на реке Хвозна. Автомашина — "мерседес". Мой сигнал — смена света фар. Возьми радиостанцию. Предполагаемое время — 23.00—24.00. Подготовиться к заминированию дороги…»
— Штангер, иди сюда! — позвал Иорст, сидевший за столиком в казино в обществе Хайдена, Швинда и капитана Денгеля. На столике выстроились несколько опустошенных бутылок. Все уже были в приподнятом настроении.
— Что тебе? — спросил его Штангер.
— Хочу с тобой выпить и помочь поднять настроение.
— Настроение? — удивился Штангер.
— Не притворяйся. Твоя дама, кажется, наставляет тебе рога. Может, на нее так действует пуща? Ха-ха-ха! Видимо, полковник Зеллгер ей больше, по душе… — Офицеры взорвались смехом.
— Отстань с глупостями! Лучше налей!
— Не переживай! Женщины изменчивы, как ветер! Не помню, кто это сказал… Не эта, так будет другая, — похлопал его по плечу Хайден.
— Пей.
— Да здравствует холостяцкая жизнь! — Иорст вдруг замолк на полуслове и приложил палец к губам, взглядом показывая на дверь. На пороге стояла Хелен и разглядывала казино.
Штангер подошел к ней, поцеловал руку и подвел к своему столику. Офицеры вежливо поздоровались, и разговоры, прерываемые вспышками смеха, продолжались своим чередом. Над Хелен стали подшучивать: мол, она пытается окрутить Зеллгера, но она ответила, что Штангер на нее не в обиде, так как Зеллгер — ее старый приятель. Это вызвало новый взрыв смеха у подвыпивших офицеров.
Эта ночь, следующий день и ночь прошли без каких-либо происшествий. Свободное время Анджей проводил в комнате Галины в охотничьем домике. Это были часы их большого счастья. Каждый из них понимал, что, может быть, это последние минуты, проведенные вместе. Наступающая воскресная ночь таила в себе много неожиданностей.
Никор прислал донесение: он все выполнил точно в соответствии с указанием Штангера и в воскресенье вечером займет позицию у реки Хвозна в том месте, где ее пересекает дорога.
Воскресенье выдалось солнечным. Пуща играла всеми весенними красками. Штангер нервно ходил но своей комнате, курил, пил кофе, старался читать, но ничего из этого не выходило. Потом пошел поболтать к Хайдену, но и там долго не усидел. Обедал он в казино вместе с Галиной, потом проводил ее в охотничий домик и направился к себе. Старался задремать, но бесполезно. Думал о вечере, о наступающей ночи, об операции…
К вечеру тучи закрыли небо, и рано стало темнеть. Штангер не пошел ужинать в казино. Он никого не хотел видеть, чтобы ничем не выдать своего возбуждения, с которым он уже не мог справиться.
Дважды он поднимался по ступенькам на второй этаж. Караульный, охранявший вход в коридор первого этажа, сидел в полной тишине возле кабинета полковника Зеллгера за освещенным столиком с телефоном и просматривал журналы. Около него стоял автомат. Штангер знал, что смена караула происходит каждые четыре часа. Таким образом, в случае чего быстро никто не хватится…
Штангер взглянул на часы. Скоро девять тридцать вечера. Зеллгер сейчас направится к Галине. Операция начинается.
Опершись на подоконник, Штангер мысленно подводил итоги своего пребывания здесь: «Я успел немало. Старался использовать все свои возможности. Я боролся здесь за то, во что верю. А дело, которому отдал все свои силы, стоит этой борьбы. Конечно, не хочется погибать накануне победы…»
Всматриваясь в густой мрак, вслушиваясь в дыхание лесной чащи, Штангер нетерпеливо посматривал на часы…
Комната Галины утопала в полумраке. На столике возле кушетки стояла бутылка французского коньяка и бутылка вина, а рядом рюмки и чашки для кофе. На блюде лежали плитки шоколада, бисквиты и соленые орешки. Со вкусом одетая Галина сидела в кресле возле ночной лампы, курила сигареты и перелистывала какой-то иллюстрированный еженедельник. Каждую минуту она нервно поглядывала на часы. Ей казалось, будто стрелки стоят на месте. Она смотрела на иллюстрации, но ничего не видела. Мысленно она была далеко отсюда.
Вот она подошла к зеркалу, попудрила лицо, поправила прическу. Она чувствовала, что теряет терпение. Хотя Галина уже много лет боролась на тайном фронте, но в такой головокружительной операции принимала участие впервые.
Она снова закурила и села в кресло. Было двадцать один час сорок пять минут. «Уже должен быть. Почему он опаздывает? Может, ему что-то помешало и он вообще не придет?» — беспокоилась она, вслушиваясь в тишину коридора.
Из этого состояния ее вывел шум шагов. Послышался тихий стук в дверь. Стараясь быть спокойнее, она сказала:
— Пожалуйста!
В дверях стоял полковник Зеллгер.
— Добрый вечер, фрау Хелен, — торжественно приветствовал он даму.
— Добрый вечер, герр полковник. Вы не слишком пунктуальны! — проговорила она не без иронии в голосе.
— Прошу прощения, но у меня был срочный разговор с командованием. Служба! — И он беспомощно развел руками.
Она усмехнулась и подала ему руку, которую Зеллгер несколько раз поцеловал. Потом он хотел обнять Галину, но она деликатно, но решительно освободилась от его рук и пошутила:
— Герр полковник, если вы не будете вежливы со мной…
— Что тогда?
— Я вас накажу, — игриво продолжала она.
— Как?
— Не разрешу поцеловать…
— Не верю.
— Ах мужчины, все вы одинаковы. Прошу садиться, — показала она рукой на кушетку. — Почему вы стоите?
Зеллгер снял с плеча автомат, оставил его вместе с головным убором на вешалке и пристально осмотрел комнату Галины.
— А это зачем? — спросила она, показывая на автомат.
— На всякий случай. Кругом пуща, бандиты.
— Герр полковник, — приблизилась она к Зеллгеру. — Знает ли кто, что вы у меня? — И, покраснев, быстро добавила: — Вы, видимо, понимаете мое положение. Солидный сотрудник института, у меня здесь жених, и вдруг… В общем, я не хотела бы, чтобы пошли сплетни, подозрения…
— Ничего не бойтесь, фрау Хелен. Только мой адъютант знает, что я здесь… — ответил Зеллгер.
— Почему он знает? Откуда он знает? — спросила она с возмущением.
— Я всегда должен быть в радиусе телефонной или радиосвязи со штаб-квартирой фюрера. Меня беспокоят в любое время дня и ночи. Трудная служба! Однако у вас не должно быть никаких сомнений. Адъютант будет нем, как могила.
— Ну, хорошо. Прошу садиться, а я поставлю кофе.