— Мы не христиане, — фыркнул Финн, но поймал взгляд брата Иоанна и пожал плечами. — Ну, свеженькие, не те святоши, к каким они здесь привыкли.
Мы двинулись на запад, по узким, запруженным народом улицам, пустив вперед Козленка, чтобы он предупреждал о нашем приближении; Финн, Квасир и Коротышка Элдгрим гордо вышагивали за его спиной, ладони на мечах, чтобы никто не усомнился в криках мальчишки. Я видел следы старых пожаров, обугленные черные здания и развалины — да уж, тут явно не цены на зерно обсуждали.
Потребовалось много времени, по знойному полудню, чтобы выйти к Яффским воротам. Мы наконец заметили верблюдов и приюты для путников — со стенами, похоже, из кирпича-сырца. И вдруг на нас накинулись какие-то местные, требуя мыту.
Я отвел в сторонку мужчину с исчерченным шрамами лицом и злобным взглядом и договорился об оплате. Побратимы принялись развьючивать верблюдов, прямо на улицу, где лавки со съестным лепились одна к другой, а жаровни и печи нагоняли еще больше жара.
Запаха горячего масла и запеченного мяса было вполне достаточно, чтобы большинство из нас кинулись за кусками жирной баранины на вертелах из ветвей оливы, за виноградными листьями, в которые был завернут шмат козлятины, за рыбой, пряным сыром, смоквами и теми лимонами, что так пришлись нам по вкусу. Пустыня лишила нас грез об улыбчивых нагих девах с мешками серебра и рогами эля; теперь мы грезили о простой еде и кристально чистой воде.
Потом побратимы вернулись — бороды жирные, челюсти все жуют, на губах улыбки, пальцы обожжены. Уселись, скрестив ноги, в тени и вскоре взялись перебирать снаряжение и чинить то, что поддавалось починке.
— Поутихли вроде, — пробормотал Квасир, вручая мне два вертела с бараниной. — Знаешь, Торговец, лучше бы в конце пути нас и вправду ждала добыча.
— Боги благоволили нам до сих пор, — сказал я, — ведь с этих мусульман сталось бы нас прирезать. Если мы их ограбим, о гостеприимстве можно забыть.
Квасир кивнул, неохотно признавая мою правоту.
— В таком случае давай поскорее найдем Старкада и покончим с этим. Думаю, надо будет вернуться и ограбить Кипр по дороге к нашему сокровищу. Так мы не просто разживемся добычей, но и позволим данам отомстить тем, кто держал их в плену.
Неудачная мысль: предостережение Льва Валанта по-прежнему звучало в моих ушах, а путь к морю с огибанием всех греческих кораблей требует большей удачи, чем та, какой нас снабдили боги. Тем не менее нужно, пожалуй, пообещать это данам; так я и сказал Квасиру.
Он усмехнулся и кивнул.
— Молодец, Торговец. Эйнар не придумал бы лучше.
Он хотел меня похвалить, но от его слов тем знойным полднем мое чрево словно заледенело, а улыбка, которую я выдавил, получилась весьма кривой.
Когда Квасир ушел, чтобы распустить слух среди данов, я порадовался, что брат Иоанн не слышал нашего разговора: еще один понимающий взгляд монаха положил бы предел нашей дружбе. Призрак Эйнара преследовал меня до самого вечера и даже ночью, когда запах жареного мяса, казалось, сделался сильнее прежнего, а крики продавцов — еще пронзительнее.
Мы распугали всех, кто точил зубы на это пристанище, к явному неудовольствию Лица-со-шрамами. Он дважды пытался повысить цену и дважды был прогнан, причем во второй раз Финн посулил ему пинок по заднице, если он явится снова. Наши кошели были пустее голодного брюха, так что только на пинок мытарь и мог уповать.
Те же самые пустые кошели заставили большую часть побратимов мрачно сидеть у костра, грезя о Кипре, где будут грабежи и месть, а не о доступных женщинах. Немногие при деньгах болтали о новых сапогах, но имели в виду выпивку и баб; я и сам мечтал о том же на этой улице обжираловки, когда вдруг появился брат Иоанн, сияющий улыбкой и в темном одеянии христианского жреца, какого при нем раньше не было.
— Я получил это от монахов Гроба Господня, уж поверь, — весело поведал он. — Пусть они нераскаявшиеся язычники-греки, такие одеяния у них выдают паломникам.
— Что за гроб? — озадаченно спросил я, удивленный возбуждением ирландского священника.
— Церковь Гроба Господня. Новая. Прежнюю разрушили лет триста назад местные неверные, да смилуется Господь над их темными душами.
— Ты бы так не кричал, особенно тут, — посоветовал я и покачал головой: и как можно называть новым здание трехсотлетней давности? — Рад, что ты нашел дружелюбных христиан, брат Иоанн, вон как приободрился и одежду сменил.