Да, это было видно с первого взгляда. Тонкая полоса, как от ножа.
– Юра, по твоей части! – Корецкий глянул на Ершова.
– По моей…. – Ершов поднёс одну из фотографий к глазам, – Судя по характеру пореза, братцы мои, это не нож. Видите, срез краёв не такой ровный! Но по фото точно не определить.
– Потому тебя и пригласил, Юрий Петрович! Эксперт молод ещё, сам знаешь. Единственный мой следователь на выезде по другому делу, поэтому кроме вас…. Вовремя ты, Иван Михайлович!
Корецкий кивнул.
– Тело в морге? – спохватился он, – Поехали, Юра!
Районный эксперт показал акт вскрытия, а потом подвёл к трупу.
– Да, это не нож! – подвёл итог Ершов, – Вы заметили? – обратился он к эксперту.
– Было подозрение, – замялся эксперт, – да потом как-то…. Вас ждали!
– Акт перепиши! – недовольно проворчал Юрий Петрович.
– Конечно, конечно!
Они осмотрели тело, и Ершов снова обратился к эксперту:
– В акте не указано пятно в области паха, почему? Видите, оно засохло!
Промолчавший эксперт только пожал плечами.
« Гнать тебя надо отсюда с такими знаниями!» – подумал Ершов, но ничего не сказал.
Корецкого заинтересовал сам порез. Прямой, глубокий, но не тонкий, какой оставляет металлическое лезвие. Насчёт ножа у него тоже отпали все сомнения.
– У него что, крови совсем не осталось? Ни капли не вытекло! – поинтересовался Иван Михайлович.
– И тоже подозрительно. Я ведь сразу это заметил, ещё по фотографии определил, но сомневался. Погуляй, Ваня! – Ершов похлопал Корецкого по плечу, – Нам здесь с товарищем всё заново делать надо! Попроси Василия, пусть домой отвезёт, а то я не скоро буду. Потом поговорим и обсудим, что делать дальше. Да и Сергеевич результаты ждёт!
Эксперт снова промолчал.
Домой Ершов заявился часов в одиннадцать.
– Не спишь, Ваня? – сразу с порога выкрикнул он. Заметив выходящего из комнаты Корецкого, поднёс палец к губам, – Чего это я?! Полина отдыхает?
– Давно уже.
– Вот так, Иван, – сбрасывая туфли, тараторил Юрий Петрович, – Навскидку доложу тебе: у нашего героя перед смертью, думаю, был половой контакт, и только потом у него была выпущена кровь!
– Это ты про пятно?
– И про него тоже. Семенники пустые, а это о чём-то говорит. Анализы пятна отправили в Пермь. Как только будут результаты, узнаем.
– На место преступления ехать надо. Обязательно!
– Это само собой! Только вот ещё что тебе скажу: края пореза как бы обсосаны, понимаешь? Как будто кровь у него пили, высасывали!
– Вампиры что ли?! – попытался пошутить Корецкий.
– Зря ты так, я ведь серьёзно, – обиделся, было, Ершов.
– Извини, Юра, просто неудачная шутка!
– С тебя станет…. – Юрий Петрович обнял друга, – Давай-ка спать, дружище!
А наутро несла их быстрая «казанка», вверх по течению Вишеры-реки до небольшого населённого пункта Романиха. Порасспросив местных о происшествии, друзья отправились на остров. Корецкому показали место, где было обнаружено тело. Иван Михайлович отогнал всех любопытных, хотя, знал, что ничего существенного найти уже не получится. Время прошло, да и народу здесь побывало, скорее всего, предостаточно. Зато теперь было ясно: следов крови на земле близлежащей территории не было. В любом случае он бы это заметил.
Через несколько дней пришли результаты. В кабинете у Заметалова Ершов ошарашено таращил глаза, ещё и ещё раз перечитывая текст.
– Читал, Сергей Сергеевич? Это что? Иван, посмотри! – протянул он Корецкому заключение.
В заключении говорилось, что присланные для экспертизы биологические образцы являются остатками выделений половых желёз, и после определения ДНК принадлежат… волчице.
4. Поганая кровь
Конец августа выдался мрачноватым. Затяжными дождями прошёлся он над кронами вековых деревьев, орошая и без того влажную землю. Едва выглянувшее солнце сразу закрывали набегающие тучи, где-то там, высоко, рождались электрические разряды и, сопровождаемые громовыми раскатами, сверкали над всей бескрайней тайгой, от горизонта до горизонта.
Две недели минули со дня страшной находки на острове Романихинском. Иван Михайлович уже и не помышлял о возвращении домой, во всяком случае, пока не была раскрыта тайна смерти Андрея Дутова. Прокурор предоставил друзьям полную свободу действий, но порой подгонял, поскольку давили «сверху». Они и сами понимали, что растяжка по времени чревата «висяком», а это в следственном деле равноценно профнепригодностью. Информацию о половой связи с волчицей не разглашали. В конце концов, их признали бы шарлатанами и, не дай бог, засомневались бы в их психическом состоянии. Поэтому и решили с прокурором – никакой информации. Убийство, и всё!