Брикций выжил, но простить предательства возлюбленной так и не смог, и перенес свое презрение к ней на весь женский род: за всю свою жизнь Ронан не встречал более лютого женоненавистника — Брикций считал женщин вместилищем всех возможных слабостей и пороков! Впрочем, и друзей-мужчин у него тоже не было. Брикций так и остался одиночкой, чужим для всех: соратников из отряда Ронана отталкивал его цинизм, они боялись его язвительных шуток, метивших всегда в самое больное.
Ронан и сам не слишком-то любил Брикция, но внимательно прислушивался к его советам: все-таки Брикций — единственный из всех! — имел опыт государственной власти. Тем более, что к королю Теоберу у Ронана свой давний счет имелся. Так что любого, злоумышлявшего против короля ариан, Ронан почитал за соратника.
…В тот вечер Славен, княжий посланец, приподнявшись в стременах и глядя в сторону заката, сообщил, что к полудню следущего дня отряд наверняка уже перейдет границы Будинеи, а посему Ронан, едва стемнело и отряд расположился на отдых, позвал всех четверых в свой шатер — для последнего, решающего разговора. До сих пор радость и возбуждение, предвкушение необычных приключений и щедрой оплаты туманили разум всем, и Ронан не был исключением, но теперь — путешествие было позади и близилась встреча с врагом: непонятным, а потому вдвойне опасным! Ронан хотел расспросить, что знает об оборотнях каждый из них, потому как сам он не имел твердого мнения по этому вопросу… В племени лунгов детей пугали сказками о колдунах, одиноко живущих в пещерах Асгарда, ненавидящих людей и все человеческое, предпочитающих звериный образ — медведей, барсов, тигров, волков — и рыщущих ночами неподалеку от человеческих жилищ в поисках добычи. Когда-то маленький Ронан и сам боялся их до тошноты, но это было до того, как он побывал в пещерах Асгарда, до того, как он узрел воочию деву-тигрицу, до того, как полюбил ее! И теперь — он не мог в достаточной мере трезво рассуждать об оборотнях вообще, хотя и понимал, что волколюды из Великого Леса вряд ли имеют хоть что-то общее с оборотнями-альвами из Асгарда!
— В наших краях люди, способные к оборотничеству, к превращению в животных, считаются святыми, осененными животворящим духом земли! — печально сказал Мапута. — У нас никто и помыслить не смел бы о том, чтобы с ними воевать! Но и зла от них никакого — наоборот, они несут в себе силы добра, возрождения, мудрость наших далеких предков! Считается, что каждый род в Зембабве берет начало от какого-нибудь из священных животных, и люди этого рода сохраняют качества животного-родоначальника, почитают его, рисуют его изображения на стенах краалей и на боевых щитах — есть род Антилопы, род Паука, род Буйвола, род Льва, род Гиены, род Носорога…
— А сам-то ты из какого рода? — заинтересовался Ронан.
— Я из рода священного Зайца! — гордо ответил Мапута и вздрогнул от резко прозвучавшего в тишине шатра смеха Брикция.
В глазах арианца заплясали шальные огоньки и бедный Мапута сжался в ожидании язвительных шуток, как в ожидании удара.
Ронан мрачно посмотрел на возмутителя спокойствия, но, в ответ на его суровый взгляд, Брикций рассмеялся еще звонче:
— Славные зайцы водятся в ваших краях! Крупные такие и, поди, вкусные… Только, боюсь, охота на них — дело нелегкое и опасное!
— У нас не охотятся на священное животное рода! У нас принято отправляться в лес и отыскивать совсем маленьких зайчат, выкармливать и выращивать их со всей заботой и почтением. В каждом краале должно жить священное животное рода, оно приносит благополучие и семье, кормящей его, и всему племени! А потом, в день праздника Священного Зайца, клетки с зайцами из всех краалей приносят к обители шамана, затем исполняются ритуальные танцы и песни, славящие Зайца, затем у Зайца просят благословения и прощения за пролитую кровь, а затем…
— Неужели сжирают?! — восторженно перебил рассказчика Брикций. — Никогда не слышал о людях, которые едят своего Бога!
— Мясо Священного Зайца привносит дух Его в наши тела, оно дает нам силу прожить следующий год, дает нам мудрость и ловкость… Но есть люди избранные, они ощущают особую близость к Священному Животному, способны входить в его состояние и даже целиком превращаться в него, особенно — если всему племени угрожает какая-то опасность, нападение другого племени или мор — тогда шаманы превращаются в животных и идут просить совета у богов! В животном состоянии они становятся прозорливее, ближе к Матери Земле и более угодны Отцу Небу. И нет худшего преступления, чем оскорбить шамана, обладающего священными способностями к оборотничеству! Этим наносится оскорбление и всему племени, и самому Священному Животному. Именно поэтому меня и продали в рабство — в наказание! — именно поэтому я не могу вернуться на родину! Я изгнанник, такой же, как и ты, Брикций, — с тоскливым вздохом признался Мапута.