– Что ты несешь, старлей?! – заорал Волк, но уже без излишнего апломба. – Специалист из какой-такой пенис-торцанальной системы?
– Обана! Ты, майор, не только сексуально озабоченный, ты еще и безграмотный! – по-настоящему повеселел Сашка. – Тебе всегда и всюду, наверное, пенисы и анусы мерещатся?
Он приблизился к столу, забрал документы, против чего майор не возражал, вышел вон из кабинета. В коридоре Сашка увидел, что левый погон с тремя маленькими звездочками оторвался и висит на честном слове.
– Вот сука! – вслух выругался он.
– Кто? Волчара позорный? – послышалось сзади.
Оглянувшись, Петренко увидел перед собой невысокого, худого капитана, тоже загорелого, но без традиционных афганских усов, которые здесь, казалось, носили практически все офицеры и прапорщики. На капитанской куртке красовалась орденская планка, сигнализировавшая, что ее носитель является кавалером ордена Красной Звезды.
– Да, майор Волк, – подтвердил старлей.
– Что, сразу так и сцепились? – поинтересовался незнакомец.
– Значок КМСа ему не понравился, – сообщил Александр. – Пришлось доказать, что он не купленный на толкучке, а действительно заслуженный.
– Что, не дался этому борову? – с уважением спросил капитан.
– Ясен пень! – возмутился Петренко. – Предупредил, дескать, если дойдет дело до насилия, то пристрелю, без лицензии, как бешеного пса! Он и подешевел, трус!
– Молодец, охотник, сразу же видно – настоящий браконьер, поскольку без лицензии дичь бьет! – в тему пошутил капитан, осматривая пришельца. – Но в нашей роте о собаках или только хорошее говорят, или же никак, иначе главный кинолог бригады, он же ведущий ротный технарь – старший прапорщик Ошейков – лично замочит кого угодно.
Представлюсь – командир четвертой роты капитан Лесовой Владимир Иванович, – новый знакомец протянул жилистую смуглую руку, которую Сашка с уважением пожал.
Рота располагалась вместе с другими подразделениями в отдельном сборно-разборном фанерном модуле. В канцелярии роты как раз собрались все офицеры и прапорщики, пребывая в режиме ожидания.
Лесовой с юмором представил нового заместителя как… браконьера и потомственного охотника на волков. Александр в ответ вкратце рассказал о себе: где и когда родился, в какой семье. А также о семейном положении, образовании, наличии жилья в Союзе, службе в войсках, спортивных достижениях и т. п. Когда Сашка рассказывал о своем рукопашном кандидатстве, присутствующие с пониманием и юмором посмотрели на знак КМС, красовавшийся на кителе, а уже потом – на погон, свисающий с плеча.
Старшина, старший прапорщик Оселедец, колоритный, дородный мужик лет сорока, с взлелеянными длинными-предлинными усами, поднял вверх руку, мол, есть вопросы. Ротный позволил, и Оселедец, извинившись, попросил у Александра его китель, промолвив с мягким украинским акцентом, дескать, через несколько минут замполит должен быть представлен военнослужащим срочной службы, а тут такая неприятность с погоном из-за представителя какого-то там семейства диких псовых.
Высокое собрание весело отреагировало на затею старшины. Тот отдал каптерщику китель и быстро возвратился на свое место. В такой непринужденной обстановке Александр в первый же день получил свой неофициальный псевдоним и официальный позывной – Хантер (он же Охотник, он же Браконьер).
Про себя свежеиспеченный Хантер отметил теплую обстановку в коллективе, догадываясь, что весть о стычке с Волком, очевидно, моментально разлетелась по подразделениям.
«А Волчару в батальоне не любят», – резюмировал Александр, хотя вслух ничего не сказал, все же опасаясь выглядеть таким себе варягом-завоевателем, дескать, явился – вспылил – победил…
…От воспоминаний Хантера отвлек шелест, возникший над ухом. Что-то крупное ползло к его окопу, но, натолкнувшись на козляче-веревочное заграждение, развернулось и ретировалось во тьму.
– Фу ты, чтоб ты скис! – выругался Александр, вытирая пот на лбу. – Нужно поблагодарить Лома…
– Товарищ старший лейтенант! – услышал Петренко встревоженный голос Болгарина. – Товарищ старший лейтенант!
– Чего орешь? – оборвал радиста офицер. – Пакистан разбудишь своим ором!