– Донб!
Выкрикнутые отправились к Корибуту, но на полдороге столкнулись с изменившими свой выбор Вчеле и вместе с ними перебазировались к Березе.
– Погоня!
– Начинается самое интересное, – буркнул пан Борис. – Первый сильный герб. Это твои, Михась! Вполне предсказуемо. И беготня началась. На Касках уже помчались!
– Топор!
– Чем Вы купили пана Клевецкого, Мариуш? – поинтересовался Вишневецкий. – Раньше он индифферентно относился к политике!
– Поверьте, он и сейчас относится к ней не лучше. Но очень любит мою жену, – Мариуш суровым взглядом стер ухмылку с лица Сапеги. – Не в том смысле, Борис, не надо судить о всех женщинах по своей супруге. Леслав и Ридица дружат с детства! И вместе воевали с уграми. А вы, ясновельможные, потеряли по четыре герба. Не считая вернувшегося На Касках.
– Венява!
На крулевом месте установилась тишина. Мариуш с интересом изучил напряженные лица соперников:
– Пан Лещинский так важен?
– Очень! – выдохнул Вишневецкий. – Борис, прими мои поздравления.
– Вот так-то! – злорадно усмехнулся Сапега.
– От меня ушли всего две группы, – приподнял бровь пан Качиньский.
– Это уже вопрос времени, – пан Борис торжествовал. – Я уже почти круль!
– Габданк!
Пани Барбара, окруженная толпой шляхтичей, с милой улыбкой двинулась в сторону столбов. В наступившей тишине было слышно, как шуршат многочисленные юбки. Немного не доходя до столбов остановилась, приветливо помахала кому-то из кандидатов и повернула к Березе.
– Какой урод дал бабе право элекции?! – воздел руки к небу пан Сапега.
– Насколько я помню, пани Барбара готова отдать свои права тому, кто сможет их отобрать с мечом в руках, – улыбнулся пан Мариуш. – И уже было четыре попытки. Не желаете быть пятым, пан Борис?
– Не хочу! Эта сука не признает поединков до первой крови, – вызверился Сапега. – Не могу же я убить женщину!
– Конечно, не можете, – расхохотался Качиньский. – Вот она Вас может. В любую секунду.
– Но Вы, пан Мариуш, вполне могли бы уничтожить этот неудачный прецедент, – разлился елеем Вишневецкий. – С Вашим владением оружием…
– Я тоже не считаю приемлемым убивать женщин! Тем более симпатичных и не сделавших мне ничего дурного, – отрезал Мариуш. – К тому же меня вполне устраивают решения, принимаемые пани Барбарой! Вы не знаете, ясновельможные, о чем она разговаривает с Лещинским и Сагнушко? А, уже и сам увидел! Боюсь, панове, вы теряете крупные козыри. Венява и Погоня перебираются ко мне. Как люди, безусловно, более опытные, не просветите, что это означает?
– Это значит, что Вас пора поздравлять, Ваше Величество, – поклонился Вишневецкий. – Не пройдет и получаса, как вся камарилья соберется под Березой. Нам с Борисом остается только выполнить своё обещание. Или начать рокош. Что будем делать?
Сапега громко выругался. ____________ * Символ Корибутов. О символах Березы и Лиса можно не говорить.
Глава 24
Бледный как мраморная статуя отец Алоиз в ужасе вперил взгляд в командора восточной резиденции Ордена и только открывал и закрывал рот, боясь отвести глаза, не говоря уже о том, чтобы вставить хоть слово в свою защиту. Нет, совсем не такой реакции на свой доклад он ожидал! Ведь он, скромный пастырь Господа, совершил настоящий подвиг: поймал Зверей! Самых настоящих! Тело конюха так и осталось в зверином обличье, а выросший у младенца клык может пощупать любой желающий. Отец Алоиз надеялся на повышение, не говоря уж о вспомоществовании. А уж на благодарность, так просто рассчитывал. Но только не на то, что произошло на самом деле.
Фридрих фон Каубах был в бешенстве. Просто рвал и метал.
– Ты мудак, Алоиз! – орал командор. – Ты просто законченный мудак! Тебе голова зачем дана?! Чтобы приношения селянские жрать?! Ах, ты еще ей проповеди читаешь, слушая которые, мухи на лету дохнут от скуки! Ты поймал Зверей?! Кто так ловит?! Ты убил одного несчастного конюха, перекинувшегося первый раз в жизни, положив восемь бойцов!
– Шесть, святой отец, – попытался вставить пастырь.
– Пока шесть! – еще громче взревел Фридрих. – Еще двое скончаются не позднее завтрашнего дня. А девятерых придется отправить по домам долечиваться! И это на пороге Очистительного Похода! А если бы не капрал Пфайфер, ты бы еще десяток угробил! А Звери бы ушли! За каким хреном ты вообще поднял шум?!
– Но у девочки зубы… – пролепетал отец Алоиз.
– А когтей у нее нет? – не успокаивался Фридрих. – Она обернулась и бросилась отгрызать тебе пальцы?! Ты наши циркуляры хоть иногда читаешь, пастор?! Ты должен был спокойно причастить ребенка. И доложить любому нашему брату! Лю-бо-му! Под стенами половина Ордена стоит! Они бы спокойно выяснили состав семейства и взяли бы всех без шума и пыли. Твой конюх не то что обернуться, чирикнуть бы не успел! И никаких потерь! И мальчишка попал бы в наши руки! Ты хоть понимаешь, что его побег позорит Пречистую Церковь! Почему его еще не взяли?!