А еще жизнь ватажника не бывает честной. Ибо нет над ним ни короля, ни князя, ни командира. Только атаман, ватагой выбранный. Пока удачно дела идут – всяк его уважает, а если что не так – мигом другого кликнут. А старого выгонят. Может, и в расход пустят. Не исключено, Рыбаря свои же и срубили в том салаше, а про пигалицу выдумали всё. Ватажник сам себе хозяин, ежели сил хватает. И слову своему – тоже. Захотел – дал, передумал – назад забрать не долго. Вопрос только, что выгоднее.
Не будь функи жадны до омерзения, продал бы им Драган и соплят поленских, и Рабро этого с подельником малолетним. Уж больно мутен щенок, с ходу не поймешь, чего хочет и на кого работает. Вот только не накинут святые братья ни монетки за такую услугу, разве что повесят на ватагу пару трупов да комок навоза, прилетевший кунице в морду. Да и с Когтем этим непонятно всё. Ведь не сам по себе он вокруг Кохфельде крутится. Слишком уверен, да и знает многовато. Если за ним урки нейдорфские стоят, это полбеды, а ежели кто посерьезней? Могут и не простить за своего человечка, тем паче способный парнишка… Да и не врал он насчет сопляков этих. Сыновья не самых последних поленских панов. За таких отцы без вопросов раскошелятся. А круль поленский раскошелится вдвойне, потому как через этих детишек половину Полении можно за причиндалы держать. Да что половину, всю почти! Не столь важно, поможет Когтева записка или нет, и без нее невелика проблема превратить кучку мальчишек в звонкую монету. Опасно? Не без того. Но ватажники вечно жить не собираются, а со смертью поиграть всегда готовы. За хорошие деньги, само собой.
Потому и гнал Драган Кровопийца ватагу к Старому броду, стремясь быстрее покинуть нордвентскую территорию. Идти через Нейдорф кроат не собирался: тракт штука хорошая, да только функи сейчас переполошенные, на каждом шагу посты с патрулями, а выданным Когтем документам атаман не доверял. На вид – настоящие, но откуда они у урки взялись? От то-то, наверняка или сам Коготь рисовал, или старшие товарищи помогли. В лучшем случае, писарь купленный. Может, и пригодятся, но совсем на крайняк. А Старым бродом теперь мало кто пользуется, может, и не перекрыли его, разве что пост выставили, так и перебить недолго.
И не ошибся вроде опытный атаман, никто за всё время поперед дороги ватаге не встал, и сзади погони не ощущалось. Только в версте от брода патруль крутился: десяток легких всадников, для кроатов легкая добыча.
Ошибку свою Драган понял за полтысячи шагов, когда с земли поднялась пешая полусотня. Зло выругался.
– Функи, атаман, – негромко доложил Иржи.
– Вижу, не слепой.
– Да нет, сзади функи.
Драган обернулся. Конные, под сотню. Пока далековато, но… Думать времени не осталось.
– Прорываемся по центру, – скомандовал атаман. – Мелкие, сразу за нами скачите, как строй прорвем, вперед на тот берег!
– Мы тоже биться можем, – Анджей Сапега вытащил саблю и обиженно хныкнул, словив подзатыльник от Томаша.
– Биться? – хохотнул Драган. – С полусотней? Герой! Прорываем строй, вы сматываетесь, мы за вами. Чем быстрее вы сдристнете, тем больше у нас шансов. Понял?
Паненок кивнул.
– Вот и добже, – согласился атаман и перешел на кроатский. – Вперед, браты!
Пани Ядвига Качиньская, великая крулевна всея Полении, предпочитала не передвигаться по широким и людным дорогам. Во всяком случае, здесь и сейчас, поскольку забыла предупредить о своей авантюре не только державного папочку, но и власти сопредельной страны, на территории которой и собиралась провернуть своё маленькое дельце. Точнее, папочку Ядвига предупредила, но с небольшим опозданием, чтобы не мог догнать и остановить. А мамочку забыла: женщине в её положении ни к чему лишние тревоги и переживания.
Под голубого цвета форменной курткой пани негромко позвякивала кольчуга, искусно сплетенная в лучшей кузнице Хортицы, бедра охватывал боевой пояс с недлинным мечом и пятком метательных ножей, лук и колчан приторочены к седлу. Словом, воплощение языческой богини войны, вылитая валькирия из мифов обитателей Тигренка: воительница, умница и красавица. Разве что крыльев не хватает, да шлема на голове. Но шлем рядом, если что, надеть – мгновение. А если кто против, то сзади сотня мужиков, умеющих воевать не хуже любимой паненки: вмиг объяснят, кто в лесу хозяин. То есть хозяйка.