Кинуть – обмануть.
Поставить – наказать. В данном случае – избить.
Глава 16
Граф фон Каубах обвел присутствующих взглядом. Да, собрались все. И быстро, дисциплина не ослабла за долгие годы, до сих пор демонстрируют образцовую выучку! Вот только возраст… Но тут ничего не поделаешь! Граф прокашлялся и попросил:
– Ульрих, скажи, чтобы принесли вина!
– Ваша Светлость, – пробасил здоровяк, стоящий у самой двери, – лекарь…
– Теперь это неважно! – оборвал его граф. – Напиток не успеет принести вреда.
Ульрих пожал плечами и отцепил флягу от пояса.
– Можно ноги и не бить.
Граф, не обратив на фамильярность ни малейшего внимания, принял сосуд и отхлебнул прямо из горлышка, пренебрегая кубком. Еще раз осмотрел присутствующих. Конюхи, садовники, кухонные рабочие… Это сейчас. А в прошлом…
– Я узнал, кто донес на Дитмара, – произнес фон Каубах. – Точнее, понял. К сожалению, поздно. Это сделал Фридрих. Мой младший сын…
Ответом был сдержанный гул удивленных голосов.
– Вы уверены, Ваша Светлость?
Спрашивал широкоплечий старик с небольшим, но хорошо заметным рубцом у виска. Впрочем, все, кто присутствовал здесь отличались ростом и размахом плеч, и мало кто мог похвастаться отсутствием шрамов. Клаус когда-то был сержантом, и до сих пор нередко говорил за всех.
– Уверен, – граф снова закашлялся, отхлебнул из фляги и продолжил. – Теперь этот паршивец выследил и выдал Теодора.
На этот раз люди сдержали чувства. Только Ульрих, особенно дружный с погибшим в старые годы, проронил:
– И?
– Убит, – выкашлял граф. – Но его внук ушел. А я… – он помолчал, взвешивая в руке флягу, будто раздумывая. – Я – слабак. Не смог убить гада. Даже отдать приказ. Вырастить смог, а прикончить… Я виноват перед вами…
– Не говори глупостей, Готтлиб! – это не было панибратством. Слишком много люди прошли вместе, чтобы разделять сюзерена и вассала, капитана и сержанта. – Мы до сих пор живы, благодаря тебе. И Фрица воспитывали все! Не так это просто – убить сына. Не уверен, что я бы, на твоем месте, сумел…
– Неважно. Теперь неважно, – фон Каубах еще раз приложился к фляге и вернул Ульриху. – Вам надо уходить. Фридрих неминуемо донесет Светочам. Через две недели здесь будут войска Ордена. И тучи желающих оторвать кусочек от моего владения. Хотя им мало что обломится, – он рассмеялся хриплым, каркающим смехом. – Мой сыночек, наверняка, предусмотрел, как ничего не потерять при вступлении во владение. Удержать замок мы не сможем. Нас слишком мало. А их будет слишком много!
– А ты?
– Я слишком задержу вас. Сам не спасусь, и…
– Я никуда не уйду! – в одной фразе Йенс сказал больше слов, чем произнес за предыдущий месяц.
Кабинет одобрительно загудел.
– Мы не уйдем, – поправил его сержант. – Святые братья хотят брать приступом Каубах, с гарнизоном из «Медведей»? – на устах Клауса заиграла нехорошая усмешка. – Пожалуй, у них это получится. Вот только какой ценой?
Граф вздохнул.
– Что ж, другого я от вас и не ждал. Но вы всё равно уйдете. Просто немного иначе. И с другими целями.
Следующие десять минут владетель излагал план. Еще два часа его обсуждали. Вдумчиво, неторопливо, прикидывая действия свои и противника, взвешивая все «за» и «против».
– Может получиться, – подвел итог Клаус. – Это будет красивая смерть. Очень красивая… Лучше любой другой. А ты, Готтлиб?
– Я не смог убить сына, – произнес граф. – Но уйти сам я смогу. Рука не дрогнет. И это тоже будет очень красивая смерть…
Глава 17
Четвертый день на рынке начинался так же, как предыдущие. Братья покрутились у входа, высматривая в утренней толпе возможных клиентов, потолкались в мясных рядах, перебрались поближе к овощам. Работы пока не находилось. Только появилась антийка, кинувшая Медвежонка в первый день и пыталась найти носильщика. Но сколько ни махала руками, никто не подошел. Задарма работать – дураков нет! Пришлось толстухе самой тащить свои мешки.
Когда солнце поднялось повыше, Медвежонок получил от булочника монетку и помчался за вином. Торговец его привечал и, если мальчик находился поблизости, других не посылал. Коготь тем временем присмотрелся к ячменю на поясе шествующего по торжищу шляхтича, но счел добычу слишком опасной. Тем не менее, проводил поленина не только взглядом. Проследил до гостиницы, попутно удивившись выбору. В «Тухлом ежике» останавливались только ягеры. Вообще-то, трактир назывался «Доблестный рыцарь», но читать умели далеко не все, а изображенный на вывеске персонаж на рыцаря ни разу не походил. На доблестного, тем более. Ежик, он ежик и есть! А не то дымок, не то облако, поднимавшееся над бренным телом намалеванного героя, большинство связывало с запахом. Впрочем, жилищные неурядицы шляхтича Когтя волновали в последнюю очередь. А потому мальчишка поспешил обратно на рынок.