Медвежонок задумался. В Лукау он тоже слышал про «заимки». Может, и вправду, есть? Поискать такую? А почему нет. Он встал:
– Я сейчас орехов наберу, а потом поищу вокруг. Я быстро бегаю. Может, и найду чего.
– Лучше сразу беги, – предложил Коготь. – С орехами я и сам справлюсь.
Глава 41
Дождь уныло барабанил по крыше шинка. Арнольд, угрюмо уставился в кружку, раздумывая, стоит ли допивать мутную жидкость, которую в здешних краях считают пивом, или выплеснуть остатки в рожу шинкарю. А заодно и посудину швырнуть, конечно же. Редкостная дрянь. И пиво дрянь, и трактирщик! И настроение!
Месяц мотаться по драным дорогам этой драной Полении, мокнуть под драным непрекращающимся дождем, ночуя то в драных затрапезных шинках, а то и вовсе в драном поле, жрать не пойми что, хлебать драную конскую мочу, что выдают за пиво… И что?
НИЧЕГО! То есть, совсем. Последним, кто видел вильдвера, был болван-контрабандист, перевозивший малолеток через Одру. Выйти на речника оказалось проще пареной репы. Несколько медных монеток, и босоногие шпионы разбежались по городу. Не прошло и часа, как они начали возвращаться. С донесениями. Сначала, с неутешительными: Коготь с братом исчезли, словно не было. Чуть позже – непонятными: святая сестра покинула город в восточном направлении. Одна, без девчонки. А после и вовсе ошеломляющими: ночью местные «плывуны» переправили через Одру трех мальчишек. Двух Отто и незнакомца. Еще одна монетка, и встреча в глухом переулке с угрюмым перепуганным мужиком с говорящим прозвищем Хлыбень. Картинка сложилась окончательно.
Арнольд допил пиво и подозвал хозяина:
– Что желает шановни пан? – склонился в угодливом поклоне шинкарь.
– Спалить эту забегаловку! – рыкнул Хюбнер. – У тебя пиво есть? Не помои?
– А чем… – возмутился было трактирщик, но, посмотрев в холодные глаза «шляхтича», тут же поправился. – Есть!
– Так тащи! И если опять…
– Не извольте беспокоиться, шановни пан, – шинкарь исчез, чтобы мгновенно появиться с двумя кружками.
Хитрюга отхлебнул и усмехнулся. Умеют, когда захотят…
Итак, Коготь всех обвел вокруг пальца. Каким-то образом приручил вильдвера, вытащил (скорее всего – выкрал) девчонку из рук сестры Ридицы, нырнул в Полению и исчез, растворившись в бескрайних лесах.
Пока стояла хорошая погода, Хюбнер не беспокоился. Осенние дожди мигом выгонят малолетних беглецов из леса. День-два и пожалуют к людям, отъесться-обогреться. Не выгнали. Ни через день, ни через неделю, ни через две. Дети как сквозь землю провалились. Где они шляются? Что жрут? Как сушатся? Совершенно непонятно!
И что делать – тоже. Скоро зима. Холода, наверняка, сделают то, что оказалось не по силам дождям. Но с каждым днем район поисков растет, найти следы беглецов становится труднее… А возвращаться уже некуда. В Ракове передали весточку: Каубах дал расчет ребятам. Барон нынче избавляется от ягеров, набирает кнехтов. Лягаш потащил отряд в Нейдорф, и если там не будет указаний – повернет на Визант. Указания будут, пусть идут сюда. Но это ж сколько времени пройдет…
– Там-парап-пам, – негромко пропел Арнольд, барабаня пальцами по столу. – Налейте наемникам полные чаши…
Драная дыра! Раскисшие дороги, водяная взвесь в воздухе, пустые шинки… Осень…
Хлопнула дверь. Кому еще дома не сидится, приспичило понабрать на плащи мочи Господа, а на копыта коней – дерьма Нечистого?!
Возникшая на пороге фигура шагнула в зал, сбросила тяжелый плащ на руки вошедшему следом мордовороту и проследовала к столу Арнольда. Остановившись, довольно улыбнулась и, не спрашивая разрешения, села за стол напротив «шляхтича».
Хюбнер с интересом рассматривал нахалку. Девушка… да нет, девочка, только-только достигшая совершеннолетия, а может еще и не достигшая. Красавица… будет, когда подрастет. Одета хорошо, можно даже сказать, богато. И не привыкла считаться с чьим-либо мнением. Мужская одежда, простая на вид, но из отличной кожи и скроена по фигуре. Манеры… точнее, демонстративное их отсутствие. И десяток охранников, мгновенно заполнивших небольшой зал шинка. Достаточно грамотно расположились, надо заметить. На улице, небось, столько же осталось. И нахальный оценивающий взгляд. В гляделки поиграем?
– Шинкарь! Теплого молока! – приказала девчонка, не отводя взгляда от Хюбнера. – Пан Качиньский? Вы очень шустро бегаете для нынешних мокрых дорог. Я замучалась за Вами гоняться!