- Такой же, как этот, - Славка махнул рукой на Когтя, - только немножко меньше и велет. Старшего брата хватило на командора с охраной. Младшего...
- Ну хоть бы кто подумал, - иронично протянул Коготь, - что мы с Медвежонком работаем ножами или голыми руками. А главного функа приговорили клевцом по голове!
- Верно, - барон обнаружил, что все еще стоит, скептически осмотрел ближайший стул и переставил из угла большой дубовый чурбан. - По словам гонца, старик в черной одежде, на черном коне в открытую пересек лагерь, оставляя за собой кучу трупов, перебил охрану ландмейстера и его самого. И спокойно покинул лагерь. Спокойно - не значит менее кроваво. И работал он именно клевцом, - фон Кляйн довольно осклабился. - Не знаю, сколько в этом правды, но, похоже, нападение было крайне эффектным.
- Черный Мститель? - недоверчиво спросил княжич.
- Вот вечно мне никто не верит, - пробурчал Коготь. Себе под нос, но так, что все услышали.
- Черный Мститель преследует валахов, - не согласился Храбр. - Чем ему Орден не угодил?
- Вот и я так подумал, - кивнул барон. - И выспросил, что происходило в замке после прибытия ландмейстера. Фон Балк повел своё дознание. Барон фон Кох не дал согласия на пытки слуг. Допросы ничего не дали. Тогда монахи занялись вольными, иногда простолюдинам лучше бы не иметь свободы. И опять ничего не вышло. Старую экономку даже не успели начать пытать, умерла от страха при виде палача. Потом пропал отряд, отправившийся за старым барышником. А потом...
Барон махнул рукой и занялся окороком.
- Фрида умерла... - вздохнул Коготь. - Сабина расстроится. Любит она бабушку. Только что от страха - не верю! Старуха - кремень, - Коготь помолчал и добавил. - Была. А барышник и есть Мститель. И с Фридой дружил. Может, он за нее вписался?
- Это сейчас неважно, - прервал его Храбр. - Посольство теряет смысл. Нам просто не с кем разговаривать.
- Верно, - задумчиво протянула герцогиня. - Кроме того, это просто опасно. Там все на ушах стоят. Вас просто схватят и обвинят во всей череде смертей.
- Или солдатня набросится без приказа, - добавил Коготь. - Раз там все на измене сидят.
- Отобьемся, - махнул рукой Славка. - Две дюжины велетов...
- Это война, княжич, - покачала головой герцогиня. - Та самая, которой хотел избежать Ваш отец. А с учетом сведений, добытых нашим молодым другом, - она кивнула в сторону Когтя, - особенно ненужная. Но и обратно вас сейчас не пропустят.
- Покойный ландмейстер приказал задержать посольство, - барон отвалился от стола и сыто рыгнул. - Приказ, естественно, никто не отменял. Гонец обогнал отряд в полудне пути от заставы.
- Посольство должно исчезнуть, - Храбр поднялся и выглянул в окно. - И пусть гадают, куда мы подевались. Князь еще и ноту пришлет, мол, сынка уморили, ироды! Ваша светлость, насколько реально переправить в Полению четырех человек?
- Несложно. Не три же десятка. Кого именно?
- Боярина Долгорукова и Когтя со спутницами. Остальные - велеты, пройдем лесами.
- Вполне, - согласилась герцогиня.
- Только выходить надо через Старый брод, - поправил Коготь. - Панских дитяток подстрахуем. Они там послезавтра пройти должны. Дорогу я знаю.
- Ты за нами не удержишься, - покачал головой Храбр.
- Если он не удержится, то я тоже, - скривился Святослав, признавать свою слабость не хотелось, но куда деваться. - Коготь команду не ослабит.
- Значит, переправлять надо троих, - кивнул Храбр. - Завтра с утра выходим. _______________ * Святослав напоминает о событиях трехлетней давности в Нейдорфе (см. книгу 'Волчье Семя'). Глава 61
Служить на границе - совсем не то же самое, что пинать стены в замке благородного властителя. Это там важнее всего идеально начищенные доспехи и умение есть глазами начальство. Да еще топтать плац, со всей яростью разнося копьями воображаемых врагов. Зато вечерами можно побаловать себя кружечкой-другой пивка, а ночью и благосклонностью сговорчивой служанки. На границе реальны враги, а воображаемы, увы, служанки и пиво. И расплатой за сон на посту будет не зуботычина капрала и не плети замкового ката, а нож или стрела подкравшегося супостата. И неважно, проходит линия разделения по реке или по просеке среди строевых сосен. Бывает, и вовсе по болотам непролазным идет, ничем не помеченная. И неважно, чьи земли простираются с той стороны. Дикие ли сивера, цивилизованные сапоги, приемники великой Салевы, чванливые поленцы... Вечные противники или столь же вечные союзники... Граница - есть граница, а политика - есть политика. Вчера - верные друзья, сегодня - свистят тяжелые стрелы и врываются закованные в сталь всадники на великанских конях, а завтра, быть может, опять станут друзьями. Верными. Вечными. И никто слова плохого о них не скажет. Кроме выживших на недорубленной заставе. Да и те негромко, чаще про себя, и только на свежих могилах погибших друзей. Постоят, помолчат и начнут еще ответственней нести службу. Не из чувства долга перед Родиной и начальством, а чтобы в следующий раз могил было чуть меньше, а выживших чуть больше.
Граница всегда охраняется хорошо. Но хорошо - понятие относительное. Не в силах человеческих соорудить по всей длине государственных рубежей непроходимый заслон. Лишь дороги да наиболее крупные тропы прикрыты заставами с постоянным контингентом. Остальное патрулируется конными разъездами или пешими нарядами. О том, чтобы муха не пролетела - речи нет. Обоз или крупный отряд - да, не проскочит. Одна телега - скорее всего. Одинокий всадник уже имеет шансы. А ловить пешего - безнадежное занятие, хотя крупная пограничная река и снижает его шансы. Но только если он не Зверь. Этот пройдет как нож сквозь масло.
Но приказ - есть приказ, вот и покрылся Нордвентский берег Одры временными заставами. В каждой три-четыре граничника плюс десяток, а то и два святых братьев в плащах с языками пламени на спине. И в распоряжении каждой и кони, и лодки...
Джекоб ни разу не видел такой облавы. И не слышал о подобном, хотя провел на границе более тридцати лет и успел побывать на всех имеющихся рубежах. В провале задуманного граничник не усомнился даже тогда, когда назначенный командовать заставой рыцарь в лоб выложил своё видение организации службы:
- Ты, Джекоб, граничную службу куда лучше меня знаешь, тебе и карты в руки. Командуй, а я поддержу тебя своей властью и именем Господа.
Умный мальчик этот Генрих, даром что двадцати лет нет еще, в заднице кровь играть должна, а в голову моча стучать без перерывов на сон и еду. Но нет, держит рыцарь в узде выделения своего организма, не дает им командовать. На соседних заставах монахи уже нараспоряжались: не то что одинокий вильдвер, стадо громадных зверей элефантусов пройдет незамеченным.
Нет, вильдвера и Джекоб увидит только, когда тот сам захочет. Но насчет элефантусов и даже медведей с лосями - извините. Увидим, остановим и досмотрим, а надо будет - и задержим! И точно: увидели.
Тушу плывущего по Бубру лося первым заметил вынесенный выше по притоку пост. Беспокоил Джекоба никем не охраняемый поток воды из глубины собственных земель. Полностью прикрыть берег граничник не мог, но один пост поставил. Вот он и сработал. Только толку мало. Посланный старшим кнехт до заставы не мчался, как перепуганный заяц, а, боясь в темноте переломать ноги, полз, словно беременная улитка, да и потом вместо того, чтобы доложить Джекобу, полез будить Генриха. А уж докладывал! Хуже, чем пьяная жена граничника мужу в измене кается! Пока разобрались, неслабое течение Бубра уже вынесло тушу в Одру и отогнало чуть не на середину реки.
В общем-то, дохлый лось мало кого интересовал, но порядок есть порядок:
- Грай, возьми пару братьев и Сопатого, гляньте, что за фигня тут плавает, - Джекоб глянул на скривившуюся рожу соратника и подсластил задачу: - Если свежачок, сюда припрёте, лосятинкой побалуемся. А тухлятину - не надо, пусть сомы жрут.
Лодка, толкаемая дружными усилиями пары могучих кнехтов, настигла 'беглеца' уже на середине.
- Дохлый лось, он и есть дохлый лось, - пробухтел Сопатый, вставая на носу и поднимая факел повыше. - Вот как только Буряк это разглядеть в темноте сумел.