— И что он будет делать на пепелище? — Ванесса скривила губы. И вновь ведь перебила!
— Каком пепелище? — фон Балк уже почувствовал настоящие неприятности, но очень не хотел в них верить.
— Командор, — резко ответила комтура, — не придумал ничего лучше, чем устроить маленькую войну с самым боеспособным подразделением Нордвента за всю его историю!
– «Медведи»? — приподнял бровь ландмейстер. — Они же стары, как мир!
— Возможно, они состарились, — не приняла шутку Ванесса, — но не разучились ни думать, ни драться. Резиденция уничтожена. Все собранные фон Бальдерсхеймом войска — тоже! Сам командор убит.
— Присядьте, сестра… — прежде, чем упасть в кресло, Герман, всё же, вспомнил о куртуазности. Хотя было совсем не до этого. — Как такое могло произойти? Я немедленно вышлю комиссию! Виновные должны быть строго наказаны!..
— Не стоит торопиться, Ваше Преосвященство, виновные мертвы — комтура воспользовалась предложением. — Вы сначала дослушайте меня. Это далеко не все новости.
— Говорите, сестра, — склонил голову ландмейстер.
— Я послала отряд, чтобы предотвратить кровопролитие. К сожалению, мы опоздали. Удалось лишь переговорить с последними живыми «медведями», да отловить парочку дезертиров из приспешников фон Бальдерсхейма.
— Выбирайте выражения, сестра! — попытался перехватить инициативу фон Балк. — Слово «приспешник» в отношении братьев во Господе…
— Видели бы Вы, святой отец, — насмешливо пропела Ванесса, — как эти «братья» меняли облик во время допроса! Восточная резиденция кишела вильдверами!
— И вы можете предъявить живых Зверей комиссии Капитула? — тем же тоном вопросил ландмейстер.
— Ну что Вы, Ваше преосвященство. После наших допросов не живут! Скажу больше, — она скорбно поджала губы. — Перед смертью «братья» успели перекинуться людьми.
— А кто, вообще, позволил Вам пытать рыцарей Ордена? — перешел в наступление ландмейстер. — Этот факт, безусловно, станет предметом расследования специальной комиссии Капитула, которая…
— Полностью одобрит наши действия, — резко оборвала комтура, — как только мы предъявим то, что послужило основанием для пыток.
— И что это? — Герман еще держал ядовитый тон, хотя неприятный холодок, зародившись в сердце, расползался по груди.
— Тело командора восточной резиденции Людвига фон Бальдерсхейма! — жестко произнесла комтура и сделала паузу, за время которой Герман ощутил, как над ним с грохотом захлопнулась крышка гроба. А Ванесса, словно забивая последний гвоздь, закончила. — В звериной ипостаси!
Ландмейстер судорожно схватил со стола кубок с вином и дрожайщей рукой поднес его к губам, словно пытаясь заслониться от собеседницы богато украшенным сосудом. Вот только от жалящих, словно ядовитые осы, слов кубок не защищал.
— Материалы следствия, — добивала собеседника Ванесса, — неопровержимо доказывают, что под вывеской Ордена Светочей Веры скрывается и действует широко разветвленная организация вильдверов, ставящая своей целью свержение власти законного государя и уничтожение Пречистой Церкви! По показаниям подследственных только в восточной резиденции было не менее двадцати Зверей, и мы должны благодарить графа фон Каубаха за то, что большинство из них нашли свой конец в зажженном его рукой Очистительном Пламени! Нападение на Каубах совершено не ради уничтожения давно не опасных стариков. Это хорошо спланированная акция, провоцирующая столкновение Ордена с крупными владетелями с перспективой перерастания конфликта в войну Нордвента с церковными формированиями!
Откинувшись на спинку кресла, фон Балк широко распахнутыми глазами смотрел на комтуру, судорожно ища выход из создавшегося положения. И не находил. Аргументы, приводимые Девой-воительницей, были неопровержимы. Даже, если и не всё правда. Даже, если большая часть рассказанного — откровенное вранье, тело брата Людвига в зверином облике перевесит любые доводы защиты. И даже поднять шум о превышении Воительницами своих полномочий не удастся. Они и создавались для «наблюдения за справедливостью и чистотой рядов».
Конечно, ему ничего не стоит уничтожить наглую бабу вместе со свитой. А толку? Ванесса, наверняка, позаботилась о страховке. Да такой, что спасения уже не будет. Кстати, а зачем она выкладывает это всё ему? Подать материалы напрямую в Капитул и копию королю…
— Вы же понимаете, святая сестра, — ландмейстер оторвал от губ кубок и в упор посмотрел на собеседницу, — что Ваши выводы несколько… — он покрутил в воздухе рукой, подбирая нужное слово. Слово не подбиралось. — Вы меня поняли, — рука опустилась. — Но им могут поверить. А потому мне интересно, почему Вы здесь, а не в Салеве или Бере?
Комтура усмехнулась и, наконец, пригубила свой кубок.
— Лишь потому, что моей задачей не является уничтожение Ордена Светочей. Подобная попытка приведет всё к той же войне, в которой погибнет цвет нордвентского рыцарства. Да и ослабление позиций Пречистой Церкви неминуемо. Однако, и оставить подобные события без последствий я не имею права, — Ванесса поставила бокал на стол. — И не хочу. В последние годы Ваш Орден занимается чем угодно, только не уничтожает врагов. В отсутствие вильдверов Очистительному Пламени отдаются все подряд! Вы слышали про брата Освальда?
Ландмейстер недоуменно вскинул голову:
— Конечно! Брат-близнец покойного маркиза фон Фейербаха! Лучший риттер, предавший Очистительному Пламени более сотни…
— Самых обыкновенных людей, — закончила Ванесса. — Ни один из этой сотни не менял ипостаси даже на костре. Привозил «Зверей» на казнь в обычных кандалах и клетке, неспособной удержать и обычного человека. Под охраной всего лишь пяти стражников. Когда всё вскрылось, бросился на меч, — комтура подняла руку, не давая себя прервать. — И подобное происходит по всей стране! Брат Освальд хотя бы старался жечь исключительно преступников. Другие не столь разборчивы. Ситуация требует немедленного исправления, иначе Ваши «братья» сожрут народ Нордвента эффективнее любых вильдверов. Ордену нужна новая цель!
Ну вот и ясность. Сейчас ему будут диктовать условия, с которыми придется соглашаться. И дай Господь, чтобы комтуру не оставило чувство меры.
Герман фон Балк, ландмейстер Ордена Светочей Веры в Нордвенте, глубоко вдохнул, выпустил воздух, словно разгоняя сгустившиеся над головой тучи, и, признавая поражение, спросил:
— Что Вы предлагаете, сестра?
Глава 40
С утра снова зарядил дождь. Мелкие капли нудно стучали по опавшей листве, опустевшим веткам берез, могучим лапам елей. Осенний лес понуро нахмурился, понимая, что он не в силах противиться заведенному с сотворения порядку. Могучие дубы и высокие стройные сосны собирали дождинки на широких ветвях, и время от времени сбрасывали вниз, обрушивая на землю потоки воды и намекая, что ждать сухости не стоит, и если небо перестанет плакать. Впрочем, низкие серые тучи, цепляющиеся за вершины деревьев, не оставляли надежд на скорое прекращение непогоды.
Медвежонок первым выбрался из-под ели, давшей тройке приют на прошедшую ночь, посмотрел на небо, поежился и глубокомысленно произнес:
— Будет мокро!
— Что? — переспросил Коготь, вылезая следом.
— Дождь, — ответил младший. — Льет и льет.
Старший оглядел небосвод, мокрую листву на земле и вздохнул:
— Это надолго. Осень!
— Плохо, — отозвался Медвежонок. — Белка опять промокнет…
— И что? — девочка тоже вылезла из стога. — Ой, мокро! То есть, я не боюсь!
— Ты и так кашляешь, — вздохнул Коготь. — Тебе бы молока с малиной. Или с медом… Меня в детстве поили…
— Молока нет, — развел руками Медвежонок. — И малины уже нет. Брусники могу собрать. И чернику вчера видел.
— Чернику? — удивилась Белка. — Ей же тоже поздно!
— Видел, — Отто пожал плечами. — Вы поешьте пока, я сбегаю, — он перекинулся. — Заодно съем кого-нибудь.