— Думать они могут о чем угодно! — буркнул капитан. — Коготь вообще склонен к нетривиальным решениям.
— Точно! — расхохоталась Ридица. — Например, подрядить ясновельможного пана спасать бездомную бродяжку!
— Или выкрасть сестренку из-под носа у сестры Ордена Святой Барбары! — не остался в долгу Хюбнер. — Я хоть не знал, с кем имею дело! А кое-кто уже видел…
— Может, тогда, — перебила Ридица, — умный и проницательный пан сообразит, наконец, где искать детей.
— А что, у святой сестры совсем плохо с мыслями? — начал заводиться Хитрюга. — Но хоть карта у нее имеется? Чтобы посмотреть, откуда удобно бегать именно к этим деревушкам.
— Имеется, — согласилась Ридица. — Но у святой сестры нет привычки таскать карты за стол. А вы так плохо знаете свои владения, что требуется карта?
— Позволю себе напомнить, они не так давно мои…
Ядвига дожевала мясо, запила компотом и вмешалась в разговор:
— Если вы прекратите свои брачные игры и послушаете умного человека!..
— Что прекратить? — хором воскликнули спорщики, обернувшись к ней.
— То, чем вы радостно занимаетесь всю неделю! — заявила девочка. — Вы же не дослушали о своих тайных желаниях! А я вообще не понимаю, за каким Нечистым вы до сих пор спите в разных комнатах! Давно бы могли осчастливить меня новой мамочкой, а через годик и братиком. Заодно и прачкам легче — белья стирать меньше пришлось бы!
— А с чего ты решила, — прищурилась Ридица, — что…
— К зеркалу подойди, что ли… — отмахнулась Ядвига, — Ладно, день свадьбы назначим потом. Вы умного человека слушать будете?
— Это ты, что ли, умная? — вопросил Арнольд.
— А кто мне это уже месяц твердит? — девочка откинулась на спинку кресла и довольно улыбнулась.
— Сегодня ты явно не в лучшем состоянии, — Хитрюга многозначительно посмотрел на пустой бокал. — Не перепутала компот с вином? Или выигрыш спора в голову ударил?
— Посмотрим на тебя, когда будешь желание выполнять! — ухмыльнулась «дочка».
— А что-нибудь по делу ты сказать можешь? — спросила Ридица.
— Могу! За тобой тоже желание, если помнишь! — напомнила Ядвига. — И теперь, когда вы оба у меня в долгу…
— Не вздумай!!! — хор звучал очень слаженно.
— Почему? — лицо девочки сияло торжеством. — Зря я, что ли, два часа комедию ломала?!
— Только попробуй! — прошипел Арнольд. — Шутки шутками, а могу и выпороть! Отец я тебе или не отец?
— Сложный вопрос, — задумчиво посмотрела в потолок маленькая интриганка. — До вечера не решить! А утром вы уже будете мне благодарны…
— Ядвига! — Ридица тяжело взохнула. — Перестань дурачиться. Ты что-то хотела сказать про наши поиски?
— А что тут говорить? Недалеко от пасеки деда Панаса на берегу Висы есть выходы известняка. Оттуда как раз и получается один конный переход до любой деревушки, где отметился ларг. Сейчас пора спать, — девочка встала и направилась к двери. — Потому к Панасу поедем утром. Кстати, мы туда охрану не поставили.
— А ты куда намылилась? — прищурился Арнольд.
— Приводить себя в порядок к утреннему выезду!
— Дочка, я, конечно, отец поддельный, но на ларга тебя не пущу.
— Это еще почему? — остановилась в дверях Ядвига.
— Ты мне дорога, как память о безвременно ушедшем Мариуше!
— Святая сестра! — взгляд хозяйки обратился к Ридице. — Я очень прошу! Как можно быстрее доведи ваши отношения до логического завершения. В твоем присутствии папочка глупеет неимоверно! — Ядвига повернулась к Арнольду. — Ты думаешь, Панас будет с тобой разговаривать? То есть, будет конечно! И кланяться будет! Вот только ни слова по делу ты из него не выжмешь! Хоть пори, хоть золотыми засыпь! Старик — кремень! А с ларгом кто будет говорить? Ты? После встречи в Нейдорфе заявишься к нему здесь? Парень тебя просто убьет. А ты мне тоже дорог, как память о безвременно ушедшем Мариуше! Или, может, ты объяснишься? — девушка повернулась к Ридице. — После того, как обрила их сестренку? Думаешь, они разбираются в гигиене?
— А у тебя получится? — спросила святая сестра
— А то! Я ребенок, и он ребенок!
— Что-то в этом есть…
— Нет! — отрезал Хюбнер. — Слишком рискованно! Пусть лучше меня порвет!
Ядвига вздохнула:
— Каждый из вас должен мне желание. Нечистый с вами, спите, где хотите! Всё рано никуда друг от друга не денетесь! Ну постирают еще пару раз! Но с ларгом говорить буду я! И не забудьте… Впрочем, нет, можете забыть. А с ларгом всё равно говорить буду я!
Глава 59
Вильдвер несся, не разбирая дороги. Ноздри раздувались, вдыхая запахи. Почти привычный набор. Дым, мед, мокрое дерево… Но еще лошади, люди… А когда до забора оставалось совсем чуть-чуть — кровь! Свежая! Опоздал!
Они пришли! И убили! Проклятые люди в зеленых, серо-зеленых и голубых куртках! В белых плащах с красным пламенем или куньей мордой на спине! С мечами, копьями и арбалетами! Монахи, кнехты, ягеры, жолнежи, благородные владетели и ясновельможные паны! Ублюдки Нечистого! Мистфинки!
А он опоздал! Опоздал и никого не защитил!
Волна ярости взметнулась и поглотила без остатка. Исчез Отто. Исчез Медвежонок. Остался «Медведь»! Вильдвер! Ларг! Велет! Зверь! Неудержимый и беспощадный! Жаждущий крови и мести!
В том существе, что перелетело через забор пасеки, не осталось ничего человеческого. Лишь Зверь. И он хотел только одного. УБИВАТЬ!!!
Три года назад бабочник и избач Кошмарик забился с Бамбой, что не пройдет и года, как лощенок, только что выхвативший от жоха затрещину, поставит Бамбу на перо. Здоровенный громила только расхохотался, а Кошмарик увел сопляка, и у того начались тяжелые дни. С ножом Кошмарик умел всё и еще немного. И твердо решил вколотить своё умение в голову и задницу единственного ученика. Через полгода Бамбу нашли с перерезанным горлом, и никто, кроме Кошмарика, так и не узнал подробностей.
«Главное — скорость, — говорил учитель. — Ты должен быть так быстр, чтобы штымп тебя и заметить не успел». Бамба так и скопытился, не увидев убийцу. Незадачливый жох стал первым жмуром ученика. И далеко не последним. Никогда не унывающий Кошмарик возился с мальчишкой два года, пока не нарвался на десяток легавых возле свежего жмура. Веревке бабочник предпочел пару хвостов в грудь и ушел к Нечистому, утянув за собой троих. Лощенок остался без старшего, но попытки подмять ученика под себя оказались верным способом досрочно встретиться с учителем. Кандидаты как-то неожиданно кончились, а мальчишка заработал опасливое уважение, прописку и погоняло Коготь. Тогда ему и в голову не могло прийти, что совсем скоро придется оспаривать последнее достижение учителя в том же «пятом угле». Что ж, троих он взял. Как учили — раньше, чем заметили. Но это была не вся наука Кошмарика… Главное — скорость! Второе — непредсказуемость!
Коготь рванулся вперед. Нырнул под меч, кувыркнулся через голову, полоснул лезвием по голени, оттолкнулся ногами, отбрасывая себя влево, вскочил, подпрыгнул, пропуская клинок, снова нырнул… Крутился, уворачивался, откатывался… Он видел, как падает дед. Слышал истошный крик: «Панас!!!», и как он прервался чавкающим всхлипом. И ничего не мог сделать. Даже дотянуться ножом хоть до кого-нибудь больше не получалось. Его гоняли то трое, то четверо, а он успевал только уходить от ударов, сам не веря, что еще жив и понимая: эта пляска не будет долгой.
И его достали. Не клинком. Ногой. Коготь отлетел к дому, врезался спиной в стену, приложился затылком и, проваливаясь в темноту, увидел, как через забор перелетело маленькое мохнатое тело. Оказывается, ангелы похожи на ларгов… Один в один…
Шесть или семь хороших бойцов легко справятся с вильдвером-сервом, всю жизнь ковырявшимся в земле. Может быть, потеряют одного — двух. А может, и нет. Против вильдвера умелого, столь малым числом лучше не выходить. А с ребенком-вильдвером драться никто не пробовал. Не было еще таких. Возможно, и получится. Но бойцы должны быть хорошими. И уметь действовать сообща.