Арнольд коротко поблагодарил человека, не знающего, что всего полчаса назад он вторично родился на свет, и пришпорил коня.
- Эй, шановный пан! - заорал вдогонку седоусый. - Они не к заставе поехали! На Пекуты свернули!
***
Развилка вынырнула неожиданно. Может, потому, что отвлеклись, огибая встречный обоз. А может, мысли были заняты обнаружившейся погоней. Уходящая в лес узкая тропа - двум всадникам еле разминуться. Коготь, не раздумывая, свернул с тракта.
- Зачем? - проорал Медвежонок, пытаясь перекричать стук копыт.
- Мост охраняют! - заорал брат. - Дорога - деревня! Лодку наймем! Или купим!
Ну да, всё правильно. На мосту заставы с двух сторон. Задержат наверняка. Договариваться некогда, а драться опасно. Белку зацепить могут. Да и в порубежье всегда лучших воинов держат. Так еще дед говорил. В деревне лодку купить несложно. Хоть коней взамен отдать. Любая лошадь больше лодки стоит! А тут три таких зверюги!
Медвежонок принюхался. Погоня приближалась. Река тоже. Понять, успеют ли они отплыть, не получалось. Коготь глянул вопросительно, кивнул, поняв ответ, посмотрел на Белку. Девочка улыбнулась. Тяжело ей. И Когтю тяжело. Здорово его мистфинки головой приложили. Всем тяжело. Даже ему, а у него ведь Облик есть! Но Белка держится. И Коготь. А ему тем более положено!
Снова принюхался. Река совсем близко. На минуты счет. А погоню слышно уже. Не успеть! Что делать?! Что?..
Медвежонок пришпорил коня и, поравнявшись с Когтем, перебросил тому поводья.
- Уходите! Я их задержу!
- Сбрендил?! Их же до!.. Убьют!!!
- Всем не уйти! Задержу и сбегу! Я - 'Медведь'! Белку спасай!!!
И не слушая возражений, спрыгнул с седла.
***
Погоня подходила к концу. Если бы не лес, да топот копыт собственных коней, беглецов было бы видно и слышно. До них не мили, считанные сотни локтей. А может, уже десятки. Как бы еще избежать боя, заставить детей говорить, а не драться... Вильдвер может броситься сразу, и у Арнольда не поднимется рука его осудить. Слишком многое мальчику пришлось пережить.
Хюбнер рванул так, что обогнал кроатца Ридицы, вылетел из-за поворота и остановился, подняв коня на дыбы. Дальше дороги не было.
***
Медвежонок огляделся. Хорошее место. С обеих сторон от дороги густой ельник. Кони не пройдут. Пешком ребят не догнать. Лишь бы у Когтя с лодкой сложилось. Пройти можно только по дороге. А на дороге он!
Медвежонок встал так, чтобы впереди был прямой участок. Пусть увидят издалека. Остановятся, замешкаются. Может, испугаются хоть на минуту. Это даст брату время. Немного, но даст.
Сбросил тяжелый жупан и куртку. В бою лишь помехой будут. И рубаху тоже, на белом хорошо видна кровь. Ни к чему врагу знать, удалось ли его зацепить. И пусть видят, с кем имеют дело. Еще немного времени. Каждая выигранная минута пригодится Когтю и Белке.
Откинул одежду на обочину, чтобы не мешала, и вышел на середину дороги. Замер. Настраиваться некогда. И не надо. Ярость уже проснулась, напитала силой, очистила голову от лишних мыслей.
Они снова пришли, проклятые мистфинки! Убившие деда! И второго деда! Панаса! И бабушку! Пришли, чтобы убить Когтя и Белку! Всех, кто ему дорог! И его самого. Что ж, кто хочет крови - получит кровь! Их слишком много, чтобы прикончить всех. Один труп они получат, но, дорогой ценой. Очень дорогой! Здесь, на лесной дороге, их ждет Смерть! И возраст не важен! Ничто не важно! Он вильдвер! Он 'Медведь'!
Вылетевший из-за поворота всадник остановился на месте, подняв коня на дыбы...
***
Деревушка приютилась на берегу, почти вплотную подступив к воде. Почти, потому как дорога шла по самому берегу. Или вода поднялась, из-за прошедших дождей... Коготь остановил коня и огляделся. Небольшое селение, с десяток дворов. Зато у каждого - лодка, а то и две. Вот только весла осторожные жители прячут в сараи. Но на этот раз повезло. Возле одной из долбленок возился невзрачный мужичок.
- Здрав будь, тато, - Коготь спрыгнул с коня. - Лодку продашь?
- И вам не хворать, шановный пан, - вид мальчика явно привел мужика в замешательство. - Так не можу ж я без челна-то. Живу с нёго...
- Так с трех-то коней лучше жить можно, - времени торговаться не было.
- Трех коней? - мужик впал в оторопь. - Так жалко лодку-то...
- Короче! Берешь ловеков за долбленку, или я тебя прям тут распишу под сварожских идолов и за так возьму!
В руках Когтя замелькал нож. Мужичок следил лезвием с нарастающим страхом.
- Белка, садись!
Держа перо наготове, мальчишка забрал весло, столкнул лодку с берега, и, что было сил, заработал веслом.
- А Медвежонок? - спросила девочка.
- Он нас догонит. Обязательно догонит!
- Его не убьют?
- Ты что! - Коготь из всех сил старался, чтобы голос не дрожал. - Его невозможно убить! Он же ларг! 'Медведь'!
И усилием воли сдержал слезы...
***
Конь помахал передними ногами и опустил копыта на землю.
- Отто! - окликнул Арнольд.
Перегораживающий дорогу не шелохнулся. Маленький босоногий мальчишка, одетый лишь в потрепанные грязные портки, стоял и смотрел. Слишком расслабленно, чтобы обмануть Хитрюгу. Впрочем, он никого бы не обманул. Короткая бурая шерсть, выступающие клыки, клинок. И полная неподвижность. Где-то в паре шагов впереди проведена незримая черта, и преступивший ее умрет. Сейчас перед ним не Отто, не Медвежонок. Зверь. Достойный внук Теодора Рваное Ухо.
Но почему? Выходить вшестером против опытного вильдвера - глупая затея. Но три десятка - не полдюжины, и исход боя меняется на противоположный. Это для взрослого умелого бойца. О мальчишке и говорить нечего. Драться - самоубийство. И он может уйти в любое мгновение. Через ельник, куда не сунешься на конях. Либо слишком самоуверен, либо... Почему не ушел Теодор в Лукау? Прикрывал мальца, не умеющего оборачиваться! А теперь этот малец прикрывает отход своего брата. И, подобно деду, будет драться, даже пронзенный тремя копьями. И что делать?
Сбоку втиснулся красный конь. Святая сестра оглядела мальчишку, поджала губы:
- Он не будет разговаривать.
- Не будет, - согласился Хюбнер. - И не нападет, пока мы не двинемся вперед. Выигрывает время для брата. Что будем делать?
- Не знаю... Попробую достучаться. Отто!
Вильдвер не шелохнулся.
- Послушай!
- Всю дорогу перегородили! Ни пройти, ни проехать! - Маленькая фигурка просочилась сбоку от Арнольда, обдирая спиной еловые ветки. - Мы как договаривались? - сделала шаг вперед.
- Ядвига!
Дочка ловко увернулась от руки Хюбнера, приблизившись к Зверю еще на два шага. Где эта проклятая черта? Арнольд спрыгнул с коня и бросился вперед. Победить зверя в одиночку нельзя. Но можно успеть прикрыть! Рядом рванулась Ридица, умудрившись опередить капитана.
Ядвига резко обернулась. Голос ударил хлыстом:
- Назад! Назад, папочка! Сестра, ты еще перекинься! Все назад! Говорить буду я!
Ни в этот момент, ни позже Хюбнер не мог объяснить, почему он остановился. Почему послушался. И не он один. Все. Даже Ридица.
А Ядвига повернулась и неторопливо пошла к Зверю...
***
Пшек. Тот самый пан из Нейдорфа, что вписался за Белку. Но теперь Отто его узнал. Он был в Лукау. Приехал с Мистфинком. Слуга Фридриха! Вот откуда тянется. Мариуш Качиньский. Неважно.
Куница. Воительница, с которой справится не каждый ларг. Зачем тебе нужна была Белка, монахиня? Тоже неважно.
За спиной парочки теснятся ягеры в голубых куртках. Куртки можно перекрасить. Повадки не спрячешь. И это неважно.
Пытаются заговорить. О чем? Неважно! Мне не о чем говорить с вами, мистфинки!
Между копытами коня лжепшека и чертой смерти четыре шага. Страшно делать их первым? Ваш страх неважен.
Важно время! Каждое мгновение, приближающее Когтя с Белкой к спасению. Остальное - неважно.