Комната погружается в полумрак. Внутри у девушки, что-то ломается. С треском. Гулом. Неслышном ни для кого. Даже для неё самой.
Девушка ощутила, как ненависть сковывает. Как каждая клеточка в теле кричит. Внутри закипает отчаяние, оно хлещет через край, словно вот-вот случится внутреннее извержение.
– Не смей, – не разжимая зубов, шипит.
Боль раздирает изнутри, она не хочет верить, не хочет принимать, что ее маленькую кроху забирают. Хотят уволочь в тот бездонный, наполненный светом коридор.
Непослушные, ставшие каменными пальцы, разжимают с трудом. Служанки копошатся вокруг, шепчут молитвы. Но девушка не слушает. Смотрит из полумрака на Его лицо.
Яркий свет звезды меркнет. Прячется окончательно за тучи. Тает, забытая и канувшая в прошлое.
Слезы вновь наворачиваются на девичьи глаза, и тихие всхлипы сотрясают хрупкие плечи.
– Нет, – она тянет к дочери руки, ощущая, как слабость растекается по её уставшему телу. - Не забирай.
Последние силы покидают обреченную девушку. Свинцовые веки медленно закрывают блестящие от слез глаза. Жесткие подушки, становятся мягкими перинами, а сварливые голоса служанок превращаются в колыбельную.
– Госпожа, вам нужно отдохнуть, – начинает копошиться вокруг нее одна из прислуги.
Она бережно укрывает подрагивающее тело. Тихо шепчет молитвы. Из последних сил девушка поддается вперед, её пальцы касаются детской щеки и единое слово срывается с потрескавшихся губ:
– Лекса.
Мужчина наклоняется. Его дыхание, обжигает её губы, заставляет крику сорваться с уст. Девушка морщится, отворачивается, пытается сосредоточиться на свече. Она боится, что мрак вновь накинется на нее. И на этот раз утащит на дно. Где копошатся такие же, как и она.
Девушка осознает, что продолжает безмолвно плакать. Шепчет. Но никто не слышит ее голоса.
Ледяные пальцы держат её за подбородок, не позволяют смотреть на огонь.
Поцелуй с привкусом меди и карамели на губах...
Свеча гаснет.
Глава 1. Кровавый оскал мира.
Дождь усиливается. Отделяет непроглядной стеной от внешнего мира, прячет крепость от невиданной опасности. Тяжелые капли барабанят по стеклам. Замок, погруженный во мрак, спал. Лишь в одном окне одиноко плясал огонек зажженной свечи. У окна стоит фигура. Она водит по стеклу пальцем, играя с ускользающими каплями. Из леса горящими глазами наблюдали её ночные страхи, а ведь не скрыться и не убежать от них.
Это окно – тонкая грань между ней и миром. Настоящим, не сделанным из камня и не пропитанным пылью маленькой комнатушки. Как бы ей хотелось разбить окно и, вылетев под дождь, скрыться в неизвестности. Вот только комната стала её тюрьмой. Что может слабый человек против магии?
Реальность блекла, пряталась в старую шкатулку, и человеку ничего не оставалось как скрести стекло в надежде проскользнуть в такой яркий, далекий для него сейчас мир.
Девочка так стояла уже довольно долго, её ноги неприятно ныли. Она не понимала почему ей так тревожно на душе, почему внутри рвутся невидимые ниточки, которые она так долго сплетала в цепкую картину своего, хоть и туманного, но будущего.
Ей посчастливилось родится не в то время. Таких как она ненавидели, боялись и убивали. Словно хрупкая, маленькая девочка страшный монстр. Она родилась без единого намека на магию, это и был её страшный грех.
С древних веков верили – такие люди приносят несчастья. В мире, насквозь пропитанном магией, быть обычным человеком сущее наказание. Девочка прислонилась к холодному стеклу. Перед её взором возник заснеженный лес. Место, в которое она мечтала вернуться. Туда, где была частичка маленькой, несбыточной мечты. Ведь там она не знала, каково это – быть в немилости Лорда-отца, как это – видеть на себе озлобленный, затуманенный взгляд сестры, и холодный блеск материнских глаз не преследовал её по ночам.
Когда ребенку исполняется двенадцать лет, его приводят в главный зал Орлиной крепости. И там, наедине с магическим шаром, пробуждается сила. Так было и с ней. Девочкой, от которой ждали невероятного чуда. Вот только её шар, почернев, таким и остался. Она навечно запомнит взгляд Серого Лорда. Она – человек. Столько презрения и ненависти в этом слове, будто ты уже мертвец, и от милой, отзывчивой девочки осталась пустая выцветшая оболочка.