– Тебе даже не интересно куда я веду свой путь?
Его обитатели жома уже спали, словно ничего и не случилось. Будто совсем недавно в его стенах не произошел погром.
Дождь начавшийся неожиданно, так же резко и прошел. Девочка подумала, что он просто поморосил, бросил на землю пару капель, и трусливо ушел.
Лео улыбнулся. Он даже забыл об этом. Ему лишь хотелось поскорее отсюда убраться.
— Если ты сама захочешь расскажешь.
– Мне нужно попасть в храм матери богини. Но до этого просто доведи меня к землям Песчаного Лорда.
– Вот как, – хмыкнул юноша, – хорошо. Так уж и быть.
Юноша шуточно поклонился:
– Твоё слово закон.
На улицах города царил полумрак. Но несмотря на приближение ночи, жизнь била полным ключом. Молодые люди кружились под различные льющиеся изо всюду мелодии.
Девочка словно котенок цеплялась за подол плаща, ей не хотелось привыкать к его руке. Ведь она знала, что однажды ей придется её отпустить. Поэтому, не следует к кому-либо привязываться.
– Первым делом, нужно добраться до ближайшего к границе города, оттуда мы попадем в земли Хрустального Лорда, и пересечь его земли попадем к Песчаному. Так что через месацок другой, ты будешь на месте.
– Звучит здорово. – говорит Алекс, чуть не уткнувшись в остановившегося юношу.
Тот задумчиво смотрел вперед. Попрошайки всё тянули к ним руки, будто не видели в них своих. Словно не замечали в глазах двух спутников, странные почти отрешенные от мира огоньки.
За их спинами медленно таял город. Алекса куталась в свой плащ на последок взглянула на почти исчезнувшие вдалеке стены. Те больше напоминали странный, слегка неправдоподобный мираж.
Глава 4. Дуновения ветра доносит новые шаги.
Стальная цепь сжимает горло,
Она несет лишь мук ужасные стремленья.
И пасть измученного зверя исторгла,
Поток нескончаемого, плохого настроенья.
Ты закован, избит, непременно чужою молвой уничтожен,
Кому-то дворцы, а тебе лишь гнить у порога.
В словах и действиях предельно осторожен,
Вот только хранит внутри себе песчинку – бога.
Знаешь цену себе и миру, распахнутому на изнанку,
Но зверем смотреть на чужие объедки будешь.
И все что попадет на глаза сравнишь спозаранку,
Тем самым чернь в заплывшем жиром сердце – пробудешь.
Баллада о семи смертных грехах.
Неумолимо приближался вечер. Солнце пылающим шариком неуклюже катилось к горизонту, окрашивая тучи в багряные тона. Прежде теплый ветерок, становился все холоднее, пробирая до костей. Все зловеще на деревьях шелестели листья.
Люди спешили домой, к теплому очагу и вкусному ужину. В окнах загорались маленькие огоньки света, задергивались шторы, и дома погружались в свои защищенные от всего мира мирки. Как же ей хотелось вернуться в такой же мирок, к тому уютному месту у камина.
Лекса и Лео, давно покинувшие город, выбились из сил. Юноша взял с собой сумку, с припасами, а девочка свой плащ и мешочек, в котором позвякивали монеты. Воздух заметно стал чище и холоднее. Лекса медленно брела за заметно повеселевшим Лео. Он держал на руках уставшую Брук. Кошка лениво шевелила хвостом.
Изредка девочка просила воды, и чтоб каждый раз не вытаскивать флягу, юноша вручил её своей спутнице со словами «прикрепи на пояс, и не дергай больше меня». Алекс беспокоилась о своем фамельяре, тот мирно спал в нагрудном кармане.
Ей все казалось, что она уже ощущает чужое дыхание на своем затылке. Что чьи-то руки ее вот-вот поймают и увлекут в Орлиную крепость, так желавшую ее поглотить.
Она взобралась на холм, откуда, переводя дыхание, наблюдала за засыпающим городом. Собственное шумное дыхание пугало девочку. Она вертела головой, но удостоверившись, что рядом все, же никого нет, кто б мог так дышать – успокоилась.
Алекса не понимала, почему до сих пор не ушла. Почему тут стоит? Словно ноги опутали корни столетнего дуба. Всматривается в засыпавший город, словно ожидает чего-то… или кого-то? Сердце бубном грохотало внутри, оно почти кричало, что вот-вот свершится нечто ужасное.
Ночь черной мантией укрывала город. Живые огоньки свечей – гасли. Сон теплым одеялом укрыл такие вдруг погрустневшие дома.
И тогда она заметила его. Словно алый бутон, распустившийся во мраке. Его ядовитые лепестки подрагивая, поползли к ней. Девочка замотала головой, прогоняя наваждение.