Поэтому разговоры о путешествии давались очень трудно и сбоем. Однажды отец Наоми подсел к Алекс, когда та сидела на качели во дворе.
– У моей девочки не было настоящих подруг. Она считала, что ей этого не надо. Ассоциировала себя с мальчиком, и безумно мечтала стать сильной. И она стала, безусловно. Я вижу, как она привязалась к тебе. После смерти матери, я ни разу не видел, чтоб Наоми с такой заботой относилась не к члену семьи.
Алекса слушала старого купца с вниманием. Но от чего-то ей казалось, что это она и так знает, будто не первый раз слышит эту историю.
– Она непокорная и не всегда слушает своего старика, – мужчина задумчиво почесал бороду, – Наоми не нравится сидеть на одном месте, она вечно рвется куда-то вдаль. И возможно давно пришло время её отпустить, но родительское сердце всегда будет беспокоится. Только если она уйдет не одна, я буду в относительной уверенности о её будущем. Это очень эгоистично у тебя такое просить, но присмотри за моей Наоми.
– Вот тебе еще одна проблема на голову, – проворчал голос. – Не нравится мне такая затея. Хотя целитель, находящийся под рукой явно не станет лишним.
Девочка покорно кивнула, понимая, что от такой просьбы ей не отвертеться. Мужчина, кивнув ей пошел к дому.
Алекса прикрыла глаза. Мирная, спокойная жизнь, не этого ли она жаждала? Все было хорошо, даже кошмары не беспокоили, лишь чувство разбитости не проходило.
Наоми весь день была словно на иголках, она не хотела бросать не до конца поправившегося отца, но также хотела уйти. Запутавшись в своих желаниях девушка призраком ходила по дому, такая же бледная, с растрепанной косой и отсутствующем взглядом.
Все решилось через три дня, Наоми наконец-то разобралась со своими терзающими душу монстрами. Прощание было долгим. Алекса не вмешивалась, только куталась в плащ, ощущая, что зима почти на пороге. Орлиную крепость она покинула в августе, теперь же где-то середина ноября. И вчера снег немного припорошил землю.
В путь им дали целую повозку и молодого жеребца, который уже рвался в путь, нетерпеливо ржа. Лео был доволен тем, что теперь передвигаться будет куда быстрее.
Глава 5. Капкан.
– Ты ведь чувствуешь это, мир неизбежно меняется, – Хэйн отворяет вылитую из бронзы дверь, – давненько я здесь не была.
– Вы вернулись? – из мрака слышен шуршащий голос, – поверьте, я не скучал.
В залитой тьмой комнате, вспыхивают огоньки свечей, их дрожащий свет выхватывает силуэт, сидящий на полу. За каждым шагом женщины внимательно следят два выцветших глаза. Она ощущает усталость заточенного в этой комнате человека. Возможно она должна была чувствовать укоры вины, но этого не происходило. Женщина как обычно получила то что так желала.
– Вы так желаете могущество и власть, что не видите, как трон под вами крошится, – звук, который издало существо, напоминает мимолетный смех, – чем моя скромная персона может помочь такому великому человеку как вы?
– Я хочу услышать правду. Ты ведь поделишься со мной своими видениями? – женщина стоит на пороге, изучающе наблюдает за человеком.
– Когда мне было семь Вы нашли меня и затолкали в эту комнату, лишили света, заставили дрожать и боятся. Как я знаю, закрывать людей в четырех стенах ваше слишком любимое занятие.
Тот поднимается, шатаясь, идет, натыкаясь на стены, будто не видит их. Маленькие ноги устало плетутся, горестно качая головой, узник то приближается, то отдаляется от Хэйн. Сил не было чтоб приблизится, да и в любой момент женщина просто захлопнет перед ни дверь.
– Когда же вы наиграетесь во всемогущество и отпустите меня? – склонив голову, интересуется.
– Ты слишком важен. Лишь твоя сила спасет мою маленькую пташку.
– Сначала не потеряйте её окончательно, – фыркает существо, –мой век подходит к концу. Хотел бы я увидеть радостное будущее, но вижу, как города погружаются в хаос и отчаянье. Как религия начинает править миром, как прекращает существовать здравый смысл. И жизнь стает слишком неважной. Вы ведь к этому стремитесь?