Возле сердца, теплилась маленькая звездочка. Только Остин попытался взглянуть вглубь, она резанула белизной. Будто он из мрака вышел на свет, а вокруг лишь белый, нетронутый снег. Белизна пошла трещиной, и маленькая её часть рухнула в никуда, раскрошилась и пропала.
– Так я и думал. Светлая. Прекрасная душа, таких я еще не ел. Да и чего еще я мог ждать, заглянув недавно в книгу твоей судьбы, – он облизнулся, – вот только что ждет душу, попавшую ко мне? Правильно, обед. Интересно как взбесится Хэйн, узнав, что я сожрал ее птичку. Милое создание, которое чуть не погибло, и ценой её возвращения была частичка души, та малая часть которая.... Ах, лучше ей самой про это узнать.
– Не смей, – Перед девочкой, отделившись от ее тела, возникла фигура, – ты как-то блокируешь мой голос, вот только я не позволю тебе выпить ее душу. Мерзкий человек.
– Я не совсем человек. А ты лишь часть её тела. Личность, застрявшая в голове, не более. Исчезни. Или просто смирись со своим положение.
Свет полыхнул с такой силой, что Остину показалось, что он сожжет его. Мужчина заскрипел зубами. Ничего, он подождет. Это нечто, которое охраняет душу, девочки и живет в ее разуме, вечно не сумеет ее сторожить.
Остин перевел взгляд на Лео и замер. Возле сердца у парня вспыхивало множество искр. Будто смешанная палитра красок попала в его грудную клетку. Мужчина прищурившись двинулся бочком к стене.
– Ты не изменился, мальчишка! – Остин подошел ближе, вспышки потускнели. Оставшиеся два цвета переплетались, – твоя душа имеет отблеск величия моей госпожи! Я до сих пор не знаю тайны связывающей вас. Но это так интригует, как и девчушка за моей спиной.
Световые фейерверки стихли. Вместо них под ребрами, затеплился маленький синеватый огонек.
– Ведь ты сам научился отлично прятать свой лик. Маг льда. Удивительные эти души, они имеют свет того, кем мы есть. – Выходя из комнаты, прошептал Остин.
Лео открыл глаза. Царящий вокруг мрак, словно замер. Выжидающе наблюдая за настороженно притихнувшем юношей. Тот, спустив ноги на пол, ощутил зыбкую неприветливую топь.
– Я вытащу нас отсюда!
Библиотека издала тихий, неразборчивый звук похожий на шипение.
– Доброе утречко, – промурлыкав, произнес библиотекарь.
Он поставил перед удивленно моргающим юношей поднос. Тот не заметил, как провалился в неспокойный сон. Теперь комната была залита солнечным светом, который струился из маленьких окон у самого потолка.
– Куда делась Лекса? – насупившись, поинтересовался Лео.
– Ваша спутница читает. Она удивительный человек столько книг уже сумела изучит, я аж завидую, – улыбнувшись, говорит Остин.
– Думаешь, сумел провести ее, и меня сумеешь. Не помню, кто ты, но девочку в обиду я не дам. Она не видела мира, и поведется на любые хорошие слова. Я ее защита, и таких как ты, подпускать близко не собираюсь. Мы сегодня же уйдем. Нас ждут.
– Ждут? О вас уже все давно забыли, – расхохотавшись, библиотекарь вышел из комнаты.
Только Остин ушел, Лео вскакивает. Обойдя комнату, он не нашел ничего подозрительного. Лишь книги, книги и еще больше книг.
– Брук, что ты чувствуешь? – поинтересовался он.
– Большого кота. Как для меня, не одного из лучших представителей. Я чувствую страх. – Она принюхалась, – и гнев, ужасный, древний гнев.
– Пойду, обследую библиотеку, – сообщил Лео.
Брук, зевнув, свернулась калачиком на диване. Ей мельтешения юноши казались бесполезными, и совершенно ненужными в этой ситуации. Ведь они оба знали, что пути наружу им не найти.
Коридоры. Лишь пустые коридоры и множество комнат, заставленных книгами. Лео спускался все ниже, с каждым шагом ощущая, что погружается все глубже под землю. Пустая, пыльная лестница, из потолка свисает паутина. Сойдя с последней ступеньки, парень замер. В стене зияла дыра, за ней был лишь зыбкий, плохо пахнущий мрак.
Лео делает шаг. На его руке пляшут огоньки пламени. Мрак выплевывает свои страшные секреты. Прикрыв лицо рукой, юноша делает еще пару шагов вперед, ощущая за спиной незримое присутствие.
– Нравится моя коллекция? – опершись о стену, улыбается Остин.
Пустые глазницы безмолвно наблюдали за собеседником. Их время давно остановилось, и возвратить свой бег никогда не сможет. Немые, в безмолвном крике открытые рты. Всеми забытые, потерявшие души.
Молодые, старые, мужчины и женщины, лишились своих обликов, став безликими трофеями.
– Вот что я понимаю скелеты в шкафу, в твоем случае в подвале. Но это так, лирика. – Произносит Лео.