-Няня, - девочка делает быстрый шаг вперед, путается в своей юбке и падает возле Нен.
Та минуту назад хрипя и задыхаясь лежит неподвижно. Девочка тянет, к ней руку, но не дотягивается. Понимает, что вот так распластавшись на земле ничем не поможет. Не вытащит из горла няни стрелу, и уж никак не спасет теряющее жизнь тело.
Крики и огоньки всё ближе. Стрела с гулом ударяется о стоящее рядом дерево. Алеска осознает, что больше не плачет, а инстинктивно ползет прочь. Желая навсегда покинут этот злополучный лес, вычеркнуть все страхи.
Все мысли и желания притупились. Остался лишь один. Выжить.
- Если у человека появляется ранка на теле, он наносит на нее целебную мазь и все исчезает. Магия исцелит все наружные царапины и ссадины, ей подвластно срастить кости и… возвращать мертвых. Вот только нельзя так заживить раны на душе. Они будут болеть, и напоминать о себе в самые счастливые моменты жизни. Вина шипами прорастет в юном создании, навеки оставшись, источая свой удушающий запах… - Монотонно бубнит голос, - прими жертву своей няни. И ради нее выживи. Заглушив душевную боль…У тебя нет выбора. Выживи.
Кровь стучала в висках. Кустарник, через который ломилась девочка царапал лицо своими когтями-ветвями. Она слышала, как издавая протяжный звук рвалась ткань плаща. Сбросить бы его. Вот только легче не станет.
Сбитые локти саднило. Кровь пропитала разорванную ткань. Место ранки, в которую попала грязь – пульсировало.
Голос кричал, бился о невидимую стену сознания. Он хочет помочь? Ей казалось, он пытается успокоить, но слезы все текли, смешиваясь с дождем, и исчезали в бесконечном мраке ночи.
Сколько прошло времени девочка не знала. Но прерывающееся дыхание и колющая боль в боку, словно намекали – она на грани. Перед глазами плясали звездочки, а головная боль разливалась от висков к затылку.
«Больше не могу!»
Дождь едва моросил. Рваные облака, проплывающие над кронами деревьев, слегка окрасились в оранжевые тона, первые несмелые шаги рассвета. Холодный воздух обжигал легкие, и Алекс едва не кричала от боли.
Серебристый туман несмело клубился у самых корней. Девочке чудилось, что нечто вынырнет из него и ухватив за пятку, утащит в бездну.
Силы были на исходе, но девочка продолжала свой путь, она медленно дюйм за дюймом проползала, цепляясь за опустившиеся к самой земли ветви.
Хватаясь за ствол дерева, Алекса попыталась подняться на ноги. Зубы выстукивали пугающий мотив.
Жизнь за жизнь. Вот закон этого мира. Отец ей с детства твердил – в этом мире каждый день умирают люди. Так почему не пожертвовать хоть кем-то в свое благо?
Тогда девочка не понимала, что Лорд-отец предлагал ей убивать. Кровавый Лорд. Ему не зря дали такое имя. Жестокостью и ненавистью к обычным людям он слыл во всех континентах. Такой образ из страшных историй, для непослушных детей. Теперь он идет за ней.
Сквозь катящиеся слезы и пробирающую до костей дрожь, Алекса дала себе клятву. Не нарушимую и построенную на цепочке ее собственной крови.
Она должна выжить.
***
– Родившаяся из света и свет несущая. Лишь ты можешь услышать молитвы мои и помочь в моей беде. Направь на путь истинный и укажи дорогу из мрака. Только ты решаешь судьбу каждого находящегося под дланью твоей, – на полу маленького храма сидел человек, его руки были сложены на груди, глаза закрыты, – защити и даруй милость так долго искомую. Укажи потерявшемуся путнику дорогу….
– Выбираешь молиться богам, которые давно забили на этот мир, глупая, – застонал голос в ее голове, – тебя никто не слышит, не помогут они, ты ведь сама сказала им плевать на маленьких человечков.
Он прав. Девочка не знала куда податься и пришла к ней. Богине, что решила её убить. Алекса чувствовала себя жалкой, слишком маленькой, без союзников и сил, чтоб хоть как-то противостоять богам и власти своего отца.
Эйн богиня знаний и покровительница путешественников. Она дыхание сотен дорог, её свет указывает путь даже в самую безлунную ночь. Богиня защитница её родного дома. Под дланью Эйн рождался самый великий провидец, он сменял много обличий, но каждый раз его память оставалась при нем, принося множество боли и страданий. Девочка помнила, как долгими вечерами молилась ей, когда Лорд-отец отправлялся в далекий путь.
– Давно эти стены не слышали молитв, – произнес кто-то за спиной девочки. – Вы, полагаю, не с этих мест?