— Останься сегодня дома.
— Чего?
— Останься дома с мамой.
Юки поднялась и посмотрела на брата.
— Зачем?
Но не успел Амэ хоть что-то ответить, как из дома выглянула Хана.
— На автобус опоздаешь.
— Ага, пока! — Юки улыбнулась и шепнула брату: — Сам посиди.
И умчалась. Ранец весело подпрыгивал за её спиной.
Амэ молча проводил сестру взглядом, посмотрел на небо. Дул приятный тёплый ветерок.
Хана с тревогой смотрела на сына.
— Амэ…
Тот лишь смотрел вверх и не отвечал.
— Амэ! — громко повторила она, тот вздрогнул.
Хана продолжала строго смотреть на него. Затем попыталась улыбнуться, как вдруг…
— Зайди в дом.
По зеленеющим июльским рисовым полям прокатился беспокойный ветерок. Низко, почти у самых цветов, летали ласточки. Школьные занавески надувались, словно паруса. Солнце скрылось за тучами.
Хотя шёл урок, но Юки всё поняла и посмотрела в окно. У самого горизонта клубились чёрные тучи. Надвигалась буря.
Тем временем ветер докатился и до дома Ханы. Радио не выключали с самого утра.
— Зависший над Японским морем фронт циклона сдвинулся на юг, что привело к резкой перемене погоды на всей территории префектуры, — предупреждал диктор. — В ближайшее время здесь ожидаются сильные дожди с грозами, возможны ливни. Уровень осадков составит до 70 мм/ч на равнине и свыше 100 мм/ч в долинах.
Услышав такие новости, Хана сразу же прекратила накрывать на стол и вышла во двор, чтобы снять так и норовящее улететь бельё.
Амэ подошёл к окну и посмотрел на мать. Радио продолжало вещать:
— Объявлено штормовое предупреждение на всей территории префектуры. Остерегайтесь оползней и подтоплений. Далее следует список объявленных предупреждений на одиннадцать часов. На северо-западе ливни, грозы и бури. На юго-западе…
Ветер крепчал.
Хана вместе с сыном готовилась к буре. Он доставал из сарая навесные ставни и передавал матери, а та крепила их на перила веранды. Громко шелестела на ветру трава. На пути из сарая Амэ остановился и посмотрел в небо. И тут…
— А-а-а! — Сильный порыв ветра сбил Хану с ног.
Амэ молча смотрел на неё.
Кап, кап, кап...
Капли то тут, то там падали на асфальт.
Кап-кап-кап-кап-кап…
Они шумно ударялись о листья лотосов и одна за одной собирались в капли покрупнее.
Вшшшшшшшшш…
И пошёл настоящий ливень. С противоположной стороны шлюза взлетела запоздалая цапля. Небо затянули чёрные тучи.
Мигающие флуоресцентные лампы бросали на детские лица тусклые отсветы. Старое здание стонало от бури. В класс вернулся учитель Танабэ, взял мел и размашисто написал на доске: «Самообучение».
— Судя по всему, дальше будет сильный ливень, так что все послеобеденные занятия отменили.
— О-о! Ура-а!
Школьники сразу встрепенулись, но Танабэ быстро успокоил их.
— Сейчас мы звоним вашим родителям, чтобы вас забрали. Вы будете ждать их в спортзале, разбившись на группы по районам.
Школьные коридоры наполнились детьми всех возрастов. Они, в отличие от встревоженных учителей, просто светились от счастья и проходили через эвакуационный выход, улыбаясь до ушей. Лишь Сохэй остался в классе, словно о нём все забыли.
Он сидел и молча смотрел в окно.
Дождь нещадно барабанил в окна дома Ханы. Вода стекала с крыши ручьями, двор уже превратился в одну большую лужу. Деревья качались на ветру. Из-за ставней и наглухо запертой двери в доме уже днём воцарился ночной мрак.
Хана молча складывала бельё в гостиной в робко подрагивающем свете лампы. Амэ тихо сидел за обеденным столом. Никто не нарушал молчания.
С того самого дня, как Амэ вернулся насквозь промокшим, Хана до дрожи боялась, что он куда-нибудь сбежит. Она постоянно молилась, чтобы сын не уходил и оставался рядом.
Амэ словно внимал немым просьбам и не покидал дома. Он никогда не пропадал с глаз матери и только целыми днями смотрел в окно.
Разумеется, Хану такое поведение сына ничуть не радовало. Она прекрасно понимала, что Амэ жертвует обретённым миром ради её желаний. Понимала, но ничего не могла с собой поделать. Хану разрывали противоречивые чувства. И она продолжала молчать. И тут…
Туду-ду-дух!
От грома содрогнулся весь дом. Хана вздрогнула и съёжилась. В следующий миг погасла лампа и гостиную окутала тьма. Только через кухонное окно пробивался скудный свет.
— Пробки выбило?
Хана посмотрела на потолок, встала и на ощупь пошла к щитку. По пути она задела ногой сложенные полотенца, и те рассыпались по полу.