А вот теперь... теперь все будет по-другому. Удэйн ир– Апэйн – это не Грэйн эрна Кэдвен. Он, в отличие от сестры по посвящению, с Конри не спал. А еще бывший эмиссар Эсмонд-Круга понимает во внутренней «кухне» таких организаций, как Собственная Канцелярия, немножко побольше, чем мелкая сошка вроде женщины-офицера по специальным поручениям. Он уже восемь лет курирует все синтафское направление разведки и конрразведки, а последние несколько месяцев – и конфедератское тоже. Удэйн способен заменить Конри и работать не только не хуже, но и лучше него. Потому что за Конри водились грешки и слабости вроде привычки предавать друзей и трахать подчиненных на столе в кабинете, а ир-Апэйн в таковом замечен не был. И не будет. Все его прошлые проступки, гораздо более тяжкие, все его слабости, его безумие и его грехи сгорели в пламени Локки. В огненные объятия богини шагнул даже не человек, а уже почти зверь, обуреваемый азартом, кутежом и извращенной похотью, а вышел... Удэйн предпочитал об этом не думать. Локка не оставляла его, а он не нуждался ни в ком, кроме богини. Лорду-секретарю не на чем поймать куратора синтафского сектора. У него нет женщин, потому что страсть его принадлежит только Локке; у него нет и не будет детей; его мало волнуют богатство и слава, ибо по сравнению с одной лишь улыбкой Огненной Луны все это – воистину пыль... Единственные человеческие чувства, оставшиеся Удэйну, – это братская нежность к названой сестре, женщине, которая привела его к богине и дала ему имя. И к ее детям. И вот на этом-то решил сыграть Конри! Все правильно: не можешь взять волка, берись за волчат. Лорду-секретарю, в открытую угрожавшему Грэйн на этом злополучном приеме, нужна вовсе не женщина и не ее дети. Он бы и думать о ней забыл, если бы семейство Кэдвен не показалось ему единственным уязвимым местом бывшего тива Удаза. Смешно сказать – та самая ролфийка, которую когда-то приказал повесить эмиссар Эсмонд-Круга, которую вожделел извращенец и кутила в грязных трущобах Индары... Нет никого ближе, чем она, чаша для огня Локки, сестра. Конри расставил капкан на своего заместителя и думает, верно, что Грэйн будет в нем покорной приманкой. Плохо же он ее знает!
Это ловушка, конечно. Но Удэйн ир-Апэйн не оставит свою сестру один на один с врагом, справиться с которым ей не по силам. А для чего еще нужны братья?
Джэйфф Элир
Эраш так и не научился высокому искусству заходить в дом, как все нормальные люди, через двери. Оправдывался тем, что стесняется своей замызганной куртки и перьев, вплетенных в косы. Можно подумать, оборванец с ружьем, лезущий в окно, производит гораздо более благоприятное впечатление на обитателей Лалджеты.
– Когда-нибудь я тебя пристрелю спросонок, так и знай, – проворчал Джэйфф вместо приветствия.
Парень не поверил. Элир спит вполглаза и вполуха, его врасплох не застанешь – это всем на Шанте ведомый факт. А еще бывший рилиндар не любит долгих вступительных речей. Особенно по утрам.
– Бэнджо взял след подонков, убивших Хэйзи и ранивших Тэлдрина, в общем. А меня послал за тобой. – Эраш задорно подмигнул командиру, мол, сейчас удивлю так удивлю. – Они идут прямиком на Соленый Берег.
– Вот те раз!
Джэйфф от избытка чувств аж по ляжкам себя хлопнул. Соленый Берег – место историческое со всех точек зрения. Именно на этот огромный пляж чаще всего шторм выбрасывает жертв крушений и обломки кораблей. Здесь ролфи и шуриа плечом к плечу сразились с последней крупной бандой чори и победили. А еще на Соленом Берегу четверть века назад бывший рилиндар встретил эрну Кэдвен и отбил у мародеров Джону. Какой же шуриа откажется от романтического путешествия по местам боевой славы, когда ему светит еще и свершение справедливой мести?
– Жди. Сейчас буду.
Сборы у Элира заняли ровно столько времени, сколько надо, чтобы натянуть штаны на поджарый зад, подхватить ружье и походный мешок, да забежать на кухню за свежеиспеченным хлебом.
Он совершенно справедливо счел, что лучше явиться пред очи Священного Князя с головами убийц. И Вилдайру будет приятно, и капитану шантийских егерей пригодится для карьеры, а уж Шанте и подавно только на пользу пойдет его рилиндарская кровожадность.
– Непредвиденные дела, Киша, – предупредил домоправительницу Джэйфф. – Скажешь леди Джойане, что я вернусь с гостинцем.
И выскользнул в окошко.
Торопился, почти бежал, обгоняя рассвет. И не до смеху было совсем главному шантийскому балаболу. Все слишком серьезно, чтобы зубоскалить. Мир на этом острове хрупче первого ледка, только-только зажили как люди, без чори, без набегов и каждодневного страха, а тут такая напасть... Джэйффа натурально в дрожь кидало при мысли о том, с какой легкостью можно загубить доверие меж двумя народами и снова ввергнуть детей Хелы и детей Шиларджи в кровавую усобицу. Второй Рилинды шуриа точно не переживут.