Идар улыбнулся, перекинул свою ношу на другое плечо и взял меня за руку. Почувствовав его прикосновение, я ощутила и уверенность. Все опасения показались щенячьей глупостью. Что я, в самом деле, веду себя, как какой-нибудь волчонок-несмышленыш? Я же волчица! Рыжая молния, я ведь помню об этом? Конечно, помню! Я грозная Айнара - вот кто я. Ох, Лесной Дух...
Смех моего волка раздался так неожиданно, что я ощетинилась и тихо рыкнула.
- Ты сейчас похожа на ту глупышку, которая охотилась на бабочку, - сказал Идар.
- Я глупышка? Я?!
Моему возмущению не было предела.
- Да-да, ты сильная, смелая и опасная, я помню.
Мой волк еще больше развеселился, видимо, вспоминая, как я кидалась на него, а потом убегала со всех лап, пока не свалилась в озеро... наше озеро. От этой мысли мой праведный гнев угас, и я улыбнулась. Идар тут же опустил тюк на землю и привлек меня к себе.
- А сейчас ты похожа на ту волчицу, которая открылась мне в Ночь Выбора и позволила назвать своей, - негромко произнес он и добавил: - Моя волчица.
- Мой волк, - эхом откликнулась я и потянулась к нему, не смея отвести взгляда от манящих карих глаз.
Ржание лошади, послышавшееся за моей спиной, заставило меня напрячься и ощериться. Идар ласково погладил меня по волосам, сегодня заплетенным в косу, и шепнул:
- Это всего лишь возница с телегой. Он подвезет нас.
Я кивнула и обернулась, разглядывая приближающуюся телегу, запряженную рыжей кобылой. Возница - тщедушный мужик с аккуратно подстриженной бородой - с интересом рассматривал нас с Идаром. Он подъехал ближе, и его взгляд уже не отрывался от меня, нервируя и даже зля. Мой волк стал передо мной, закрыв от взгляда возницы, и я благодарно потерлась щекой о его широкую спину.
- Здоровья и прибыли, отец, - произнес Идар.
- И тебе не хворать, молодчик, - ответил возница, а я удивленно взглянула на затылок своего самца. Отец? Но ведь его отец - волк.
- Ты не в город часом едешь? - продолжал разговор Идар.
- А куда ж еще, в город, - важно ответил отец моего волка... Нет, но он же не может быть его отцом!
- Возьми и нас с женой, нам тоже в город, - мой волк отошел в сторону, и я впилась пристальным взглядом в лицо возницы.
Нет, он никак не мог быть отцом Идара. Мужичонка был мелок и худощав. К тому же они с Идаром оказались вовсе не похожи. Я перевела пытливый взгляд на моего волка, затем снова на возницу.
- Садитесь, - милостиво кивнул тот.
- Благодарствую, отец, - улыбнулся Идар.
В задумчивости я села в телегу, но вскоре беспокойно заерзала, никак не в силах успокоиться от такого открытия. А если этот человек - отец Идара, то почему он не представляет меня ему? Насколько я знаю, люди всегда знакомят своих избранников с родителями.
- Меня зовут Айнара, - не выдержала я. Не знаю, принято ли у людей, чтобы женщина лезла вперед своего мужчины, но мне не сиделось спокойно, пока отец моего волка не узнает имени его избранницы.
- А я Селус, - полуобернувшись, подмигнул мужик.
- Я тоже могу звать вас отцом? - спросила я.
- Зови, как хочешь, - рассмеялся Селус. - Для такой красавицы я и пнем готов быть.
Идар по-хозяйски обнял меня, прижимая к себе, и покровительственно улыбнулся. Я возмущенно взглянула на него, все еще не понимая, отчего он не представил меня своему отцу. И почему этот человек отец волка? А потом меня озарило. Ох, Лесной Дух, конечно же! Должно быть, он принял Идара волчонком, когда его изгнала стая его настоящего отца. Тогда я должна быть благодарна этому человеку за то, что он приютил Идара. Но почему Идар не особо почтителен? И не спрашивает ни о чем. Теперь я смотрела на волка неодобрительно.
- Что? - удивился он.
Я лишь фыркнула и отвернулась к Селусу. Подумав, как стоит обращаться к нему, я решила, что буду разговаривать, как Идар.
- Отец, как твое здоровье? - спросила я о том, что мне казалось важным в первую очередь. Ведь человек был таким хрупким, что я могла бы перегрызть ему горло, не тратя и малой толики своей силы.
- Да не жалуюсь, дочка, - снова полуобернулся Селус, а я улыбнулась. Он признал во мне дочь, значит, я нравлюсь отцу Идара.
- Это хорошо, - важно кивнула я. - А то больно уж ты худой.
Идар удивленно взглянул на меня, а Селус рассмеялся.
- Так уж пятьдесят восемь годков отъесться не могу, - весело воскликнул он. - И отец мой таким был, и дед. Мы жилистые.