Идар некоторое время смотрел на меня, после кивнул и улыбнулся.
- Тебе понравится в парке.
- Если там нравится тебе, то и мне понравится.
Он опустился на колени, взял в широкие ладони мои ступни и установил их себе на ноги. Сильные пальцы заскользили по щиколоткам, поглаживая и успокаивая мое раздражение.
- После леса город выдержать тяжело, - негромко произнес Идар, продолжая гладить мои ноги и глядя в глаза, отчего дыхание замерло в моей груди. - Лапы волчицы привыкли бегать по траве, а не ходить по душным шумным улицам. Чуткий нос зверя ловит слишком много запахов, уши слышат громкий шум, и это выводит тебя из себя. - Я кивнула и виновато потупилась. - Но ты еще и человек, потому для твоих ножек придумана обувь. Ты женщина, потому для тебя сшили это платье. Ты красавица, которой не нужны украшения, но прическа и наряд еще больше показали твою красоту. Сейчас даже дворянки смотрят на тебя с завистью, а каждого встречного мужчину я готов растерзать за один только короткий взгляд. Я горд моей волчицей: и зверем, и человеком. Если ты скажешь, что хочешь сейчас же вернуться в лес, мы вернемся.
- Лес рядом, - ответила я. - Мы скоро вернемся туда и еще долго не выйдем, потому сегодня я хочу посмотреть все то, о чем ты говорил.
Если мой волк готов отказаться ради меня от того, чего ему так хочется, так почему же я не могу потерпеть еще немного? Я склонилась к Идару, и он поймал мои губы, даря долгий и нежный поцелуй. Мое сердце пело от нежности, мир вновь наполнился красками, и сила вернулась, успокаивая зверя и оживляя усталое тело.
Пока я лежала на узкой кровати, закинув гудящие ноги на спинку, Идар занялся делами в доме, что-то подправил, перенес, передвинул. Я понимала, что все это лишь для того, чтобы дать мне возможность отдохнуть, и была благодарна моему волку за заботу. И когда он вошел в комнату, названную им спальней, я с готовностью встала на ноги, надевая туфли. Идар подошел ко мне, некоторое время рассматривал, а после вынул из волос шпильки. Я поймала его руку и прижала ладонью к своей щеке. И все же он не дал волосам желанной свободы, попросив заплести их в косу, после свернул на затылке и вновь закрепил шпильками. Но так было уже легче, и я не стала возражать.
- Идем? - спросил волк, все еще давая мне возможность передумать.
- Идем, - горячо кивнула я, поправила платье и первой направилась на выход.
К городскому парку мы подъехали на коляске, запряженной белоснежной кобылой, время от времени фыркавшей и боязливо поглядывающей назад. Зверь всегда почует зверя, особенно, если рядом хищник. Это немного позабавило меня. Уже отходя от коляски, я приподняла правый уголок губ и глухо зарычала. Лошадь истерично заржала и сорвалась с места. Испуганно затявкала пробегавшая мимо собачонка и шарахнулась от нас в сторону. Я прикрыла рот ладонью и хихикнула. Идар укоризненно покачал головой, но улыбнулся.
А потом мы вошли в парк. Важный смотритель на входе с пристрастием оглядел нас, но склонил голову и пропустил, пожелав приятной прогулки. Мой волк объяснил, что эти ворота для знати, а такие, как мы, могут попасть в разрешенную для бедняков часть парка через калитку, находящуюся гораздо дальше.
- Лесной Дух, - пробормотала я. - Как же у людей все сложно.
Нет, правда! В стае иные законы. Есть вожак, и его слово - закон. Есть более сильные волки, есть те, кто слабей, но лес для всех один. Нельзя более сильному пройти там, где водится много живности, а слабому бегать по кромке леса, ловя зазевавшегося зайца. Мы едины, мы стая, мы семья! Люди же, разделив себя на богатых и бедных, знатных и незнатных, создали мир, где царят отчуждение, злость и зависть. Они сами заставляют одних желать зла другим. Кто-то въезжает в город через парадные ворота, кто-то - через грязные смердящие нечистотами окраины. Кому-то на входе в парк кланяется смотритель, а кому-то дозволено лишь издалека любоваться нарядными богатеями, скользящими по глади пруда на резвых лодочках.
- Идар, - позвала я. Волк обернулся, ожидая моего вопроса. - Скажи, что поднимает одних людей над другими?
- Право рождения, - пояснил он, но я все равно не поняла.
- В чем это право? Или рождение их было особенным? На них нет печати Лесного Духа, они выглядят так же, как Дархим и его жена, только пахнут лучше. Дело в запахе?
Волк рассмеялся, затем любовно провел тыльной стороной ладони по моей щеке и обвел взглядом пространство перед нами.
- Их знатность - это их род, славные предки, благородное воспитание, знание наук, - ответил Идар.
- Не понимаю, - я мотнула головой. - Род - это семья. Отец и мать, дающие потомство, и так повторяется бесконечно. У каждого человека есть род. Да что там, у любой живой твари есть род, идущий из древности, ведь мы все рождаемся по цепи, тянущейся от первого предка. Значит, и у Дархима есть род, и у Селуса, у тебя, у меня. Мы две ветки, слившиеся в один ствол, и наши дети продолжат наш род. Они, - я указала на нарядных людей, - не тянутся с одного ствола, это так же сплетение разных ветвей, дающие побеги, расходящиеся дальше и дальше. Но разве это ставит их выше тебя или Гадара? Разве склонишь ты голову перед вон тем господином? - я указала пальцем на мужчину в смешной высокой шляпе с тростью.