Серебристый волк стал передо мной, отгораживая от трех самцов, оскалился, вздыбливая шерсть и требуя остановиться. И Ори, и Ран замерли лишь на мгновение. Тар исчез, так и не решившись связаться с сильнейшими. Серебристый поднял морду и посмотрел на меня, жадно втягивая носом мой запах. Но я сделала шаг назад, не спеша выбирать хоть кого-то из троих, несмотря на то, что запах одного из них сводил меня сейчас с ума.
Ран и Ори остановились напротив серебристого волка и угрожающе зарычали. Тот склонил голову, но не признал свою слабость: продолжал скалиться. Я отошла еще немного и замерла, следя за самцами. Рычание нарастало, волки вздыбили шерсть, и их ярость смешалась с вожделением. Каждый из них был готов вцепиться в глотку сопернику. Один против двоих, и это тоже касалось каждого. Кажется, я жадно подалась вперед, глубоко дыша их чувствами. Они валили с ног, превращая человеческую оболочку в зверя, не меняя личины.
- Ну же! - сорвалось с моих губ, и они сорвались, все разом.
Аромат первой крови ударил в нос, я застонала и упала на колени, более не в силах выносить бурлившей во мне Силы. Я не понимала в этой сваре, кто кого ранит, чей скулеж вновь перерастает в яростное рычание. Шерсть летела клоками. На меня попали несколько капель крови, и я слизала их, тихо постанывая. Лесной Дух, я больше не могу-у-у-у... Мой вой разорвал ночь. Тело вывернуло от начавшегося обращения. Шерсть пробила поры, покрывая тело, хрустели сухожилия, трещали кости, ломая человеческое тело.
- У-у-у, - снова завыла я и сорвалась с места, рыжей молнией метнувшись в кусты.
Треск за спиной показал: за мной бегут, несутся со всех лап, спеша поймать непокорную волчицу. Чуткий волчий нос уловил, что преследователей двое - третий остался на Поляне, и запах его тоски и боли от несбывшихся надежд я тоже чувствовала. Обернувшись, я увидела черный и серебристый вихри, сметающие мощными грудными клетками все, что попадалось на их пути. Волки продолжали огрызаться, умудряясь цапаться даже во время этой безумной гонки. На поляне остался Ран. Наиболее юный и менее опытный, хоть и самый сильный из молодняка.
Мой бег закончился так же неожиданно, как и начался. Я обернулась, широко расставила лапы и зарычала, опьяненная своей силой, бурлившей сейчас в жилах. Тот пряный аромат волчьего вожделения, который скрутил внутренности на Священной Поляне, был все еще рядом, значит, Ран не был моим самцом. Ори или чужак? Мой взгляд метался между ними, и я в нетерпении переступила с лапы на лапу, жалобно заскулив и упав брюхом на землю.
Серебристый направился ко мне, довольно урча, но Ори не подпустил, прыгнул ему на спину, и свара началась по новой. Они дрались так отчаянно и зло, что я поддалась этой ярости. Повизгивая и рыча, я металась между деревьями, вновь и вновь ловя их безумие, глотая его, словно вкуснейшее из лакомств. А когда серебристый прижал черного к земле, остервенело вгрызаясь в него, я снова сорвалась на бег, исчезая в притихшей черноте ночного леса. И вновь за мной бежали, и я чувствовала только тот самый запах, тот, что будоражил меня с первой минуты, как я вдохнула его.
- У-у-у!
Тоскливый вой ударил по ушам, а после надрывный крик: «Айна-а-а-у-у-у!» - опять перешел в рвущий душу в клочья вой. Ори не мог сейчас удержать человеческую личину: зверь исцеляется быстрей.
Я выбежала на берег лесного озера и остановилась. Серебристая тень выскочила следом, и мы замерли друг напротив друга. Я видела, как трепетали ноздри волка, и сама втягивала в себя запах его тела и крови, сделавшей белоснежную шерсть пятнистой. Я сделала первый шаг к нему и замерла, продолжая принюхиваться. Волк заворчал, и я упала на брюхо, заглядывая ему в глаза, в которых вдруг вспыхнуло то самое веселье, что так разозлило меня днем. Перевернувшись на спину, я зажмурилась и снова замерла, ощущая, как влажный нос тыкается мне в бок, брюхо, спускается ниже... И тогда я снова вскочила на лапы и припала к земле, рыча и скалясь. Это была игра, и волк принял ее. Он прыгнул на меня, и я, увернувшись, снова замерла. Мы так и резвились какое-то время, то догоняя друг друга, то снова разбегаясь. Чужак, ставший моим избранником, веселился, не замечая своих ран, словно их не было вовсе.
Мы замерли, глядя друг другу в глаза. Обернулись одновременно, с земли поднялись так же дружно, продолжая рассматривать друг друга. Оторвавшись от карих глаз, в которых мерцали золотые искры, я развернулась и шагнула в обжигающе холодную воду. Волк последовал за мной. Когда вода достигла пояса, я зачерпнула ее ладонями и осторожно обмыла затягивающиеся раны. Волк, не отрываясь, смотрел на меня. Я улыбнулась и потупилась.