— Я… мне тоже сидра, пожалуйста, — застенчиво проговорила Алеа.
Никогда еще в своей жизни она не заказывала сидр в харчевне и не знала, прилично ли это девушке ее возраста. Вся эта ситуация и смущала и забавляла ее одновременно. Какая странная у нее началась жизнь! Она уже стала Самильданахом, а сидр пьет в первый раз в жизни!
Хозяин, любезно улыбнувшись, принял заказ и отправился за напитками.
— Как необычно здесь все выглядит, правда? — шепнула Алеа, наклонившись к подруге через небольшой деревянный столик.
— Да, похоже на кают-компанию корабля, — улыбаясь, ответила Фейт. — Кстати, море не так далеко отсюда, если идти на запад.
— Я никогда не бывала на корабле…
— Да уж, судя по тому, как ты правишь лодкой! — воскликнул Мьолльн и зашелся безудержным смехом. Гостеприимная обстановка харчевни и предвкушение вкусного ужина привели его в прекраснейшее расположение духа.
— Что вы имеете в виду? — спросила Фейт.
— Наше бегство из Сай-Мины, — улыбнувшись в свою очередь, пояснила Алеа. — Признаться, тогда, чтобы ускорить наш путь, я сыграла не по правилам… Сейчас тебе смешно, дорогой Мьолльн, но тогда ты выглядел не лучшим образом!
Гном вдруг сообразил, что впервые открыто заговорил о могуществе Алеи, и его смех тут же угас. Он не знал, вправе ли был это делать, но чувствовал себя так раскованно…
— Мне очень жаль, что я впутала вас во все это, — тихо проговорила Алеа, будто прочитав его мысли.
— Тебе не в чем раскаиваться, — тут же возразила Фейт.
— Я вас пугаю?
— Конечно! Но мы тебе верим, правда, Мьолльн?
Гном уже не смеялся. Он терпеть не мог серьезных разговоров, но понимал, что этот для девочки очень важен. Вздохнув, он решился ответить:
— Мы, гномы, ничего не смыслим в саймане. Это так, хорошо это или плохо. Вы же знаете, среди нас никогда не было ни одного друида. И разумеется, я боюсь…
Он выдержал долгую паузу, рассеянно глядя на причудливый узор деревянной столешницы. Затем продолжил:
— Это эгоизм, вот что я скажу. И в этом истина. Я эгоист, Алеа. Потому что не твое могущество пугает меня… клянусь! Нет, не это. Я боюсь не его, а того, что из-за него могу потерять тебя…
Алеа накрыла рукой руку гнома. Ей трудно было скрыть свои чувства. Но она не могла себе позволить проявить их — сейчас не время и не место. И, глубоко вздохнув, она только грустно улыбнулась:
— Нет, Мьолльн. Ты не потеряешь меня. Я тоже эгоистка, и я тоже не хочу вас терять. Но вы ведь знаете, я должна сделать то… что должна. Правда, откровенно говоря, мне чего-то для этого не хватает. О, вы даете мне очень много, больше, чем я заслуживаю, гораздо больше, чем я смогу вам вернуть, но мне все же чего-то не хватает. Вернее, кого-то.
Гном приподнял одну бровь.
— Нет, — улыбнувшись, ответила Алеа. — Я говорю не об Эрване, хотя действительно по нему скучаю…
— Фелим? — спросила Фейт.
— Да. Мне нужен друид. Такой, как Фелим. Тот, кто наделен сайманом, кто знает, кто я такая, и не захочет от меня избавиться… Кто-то, кто помог бы мне разобраться в том, что со мной происходит, кто научил бы меня… Мне очень неприятно говорить так, но всего этого вы не можете мне дать.
— Ну конечно, Алеа, — сказал Мьолльн, — ты права. В этом, пожалуй, тебе смог бы помочь только один друид — Фелим. Другие — вряд ли, другие не годятся.
— Не может быть, чтобы Фелим оказался единственным хорошим друидом, Мьолльн, — горячо возразила Алеа. — Возможно, среди Великих Друидов он действительно исключение, и то было бы странно. Но чтобы во всей Сай-Мине только он один был хорошим, такого быть не может.
В разговор вступила Фейт, и в голосе ее послышалась нотка беспокойства.
— Вы не забыли, что я училась у друидов? И даже если Совет совершил ошибку, в чем я сомневаюсь, я не позволю вам так говорить о моих братьях!
— И вы еще сомневаетесь? — воскликнул Мьолльн. — Сомневаетесь в том, что Совет ошибся? Архидруид хотел устроить смертельное испытание моей метательнице камней! Нет, у меня нет никаких сомнений! Как вы можете сомневаться, бардесса?
— Это испытание было бы смертельным, если бы Алеа не была Самильданахом, но ведь сегодня мы почти уверены в этом! Алеа обязательно осталась бы в живых, и Айлин наверняка это знал. Не стоит так поспешно судить о поступках и словах Архидруида. Может быть, за его жесткостью по отношению к Алее скрывалось желание убедить остальных друидов признать ее… кто знает?
Алеа кивнула:
— Я думала об этом, и мне это кажется вполне вероятным, Фейт. Но это не доказывает, что Айлин добрый человек. То, в чем я вижу вину друидов, касается меня, и эта их вина гораздо серьезнее, чем плохое отношение лично ко мне.
— У многих моих братьев-друидов доброе сердце. Многие из тех, с кем я общалась, когда обучалась искусству бардов, были честными людьми, и часто их намерения были лучше моих. Они были так же добры, как Фелим. Может быть, им не хватало его мудрости, но в их доброте я глубоко уверена.
— Хочется в это верить, — сказала Алеа.
— Пожалуй, — задумчиво произнес Мьолльн. — Очень может быть. Я помню одного вата, друга Эрвана. Мы его встречали в Сай-Мине, помнишь?
— Да, его звали Уильям. Ты прав. У него было такое же чистое сердце, как у Эрвана. Если бы только я могла с ним встретиться…
— Но он был еще ватом…
— Не важно. Думаю, его вот-вот должны были посвятить в друиды. Может быть, это уже произошло. Наверное, Эрван знает об этом. Надо поговорить с Эрваном. Может быть, он согласится устроить мне встречу со своим другом. А ты оказался прав, Мьолльн, мне нужен все-таки Эрван…
— То-то же! — усмехнулся гном.
Разговор прервался, так как хозяин принес им заказанные напитки. Сидр сначала показался Алее немного горьковатым, но, сделав несколько глотков, она привыкла к новому для нее вкусу, и он пришелся ей по душе.
Не успели они осушить стаканы, как на пороге появилась хозяйка с огромным, аппетитно пахнущим блюдом в руках.
Она приготовила нечто совершенно необыкновенное. Это оказались тонко нарезанные куски бараньего филе, нашпигованного почками и запеченного в слоеном тесте. На гарнир хозяйка подала помидоры, фаршированные пюре из кабачков и картошки.
При виде этого шедевра кулинарного искусства Мьолльн радостно хлопнул в ладоши. Польщенная хозяйка наполнила его тарелку первой, и он сразу начал есть, не дожидаясь, пока обслужат остальных.
Все трое не проронили за едой ни звука, только тихо постанывали от удовольствия.
Поев, они поблагодарили хозяйку и вышли на террасу полюбоваться закатом. И еще немного побеседовать в светлых летних сумерках, затем Мьолльн и Фейт решили, что пора спать.
— Спокойной ночи. Я немного пройдусь, — с улыбкой сказала друзьям Алеа.
Мьолльна уже давно мучил вопрос, куда она уходит каждый вечер перед сном. Сгорая от любопытства, он решил наконец выяснить, в чем тут дело, и последовал за ней. Поданное хозяйкой вино придало ему смелости…
Он шел за девушкой, сторонясь дороги и стараясь не произвести ни единого звука. И хотя Алеа знала о его присутствии с самой первой минуты, она не подала виду — имел же он право знать, что происходит…
Интуиция вела ее к югу. Отойдя подальше от харчевни, она присела в траву и стала ждать, скрестив руки и положив их на колени. В ночной тишине был слышен только звон цикад.
Долго сидела девушка, ожидая. Обычно волчица появлялась гораздо быстрее, но сейчас она, наверное, почуяла, что гном притаился где-то неподалеку.
— Мьолльн! — окликнула его Алеа.
Гном подскочил. Он и не подозревал, что девушка его заметила.
— Иди сюда, сядь рядом!
Мьолльн вздохнул и вышел из своего укрытия. Алеа даже не повернулась, она и так знала, где он находится.
— Сядь здесь и не шуми. Значит, ты за мной следил?
— Ну да. Я беспокоился за тебя, метательница камней. Я не мог понять, зачем ты уходишь каждый вечер. И боялся, как бы с тобой чего не случилось.
— А главное, ты слишком любопытен! Ну, что ж, если хочешь узнать мой секрет, сиди тихо.
Гном кивнул. Ему не терпелось понять…