Ултан подошел к скелету сзади и надел ему на плечи большую черную накидку. Воскресший мертвец стоял спокойно. В его осанке было даже какое-то благородство. Создавалось впечатление, что слуга одевает своего короля.
Оживший мертвец повернулся ко всем спиной. Подняв руки к затылку, он накинул на голову капюшон, и теперь не было видно ни единого признака разложения. Это была просто фигура высокого человека в темной накидке. Он опустился на колени перед Маольмордхой.
Хозяин опустил глаза и посмотрел на своего нового подданного. Пламя на его пальцах угасло, но глаза вновь сверкнули огнем.
Все присутствующие тоже опустились на колени. Маольмордха подошел к склонившейся перед ним темной фигуре и возложил руки на ее плечи.
— Ты — Дермод Кахл, я твой господин.
— Я ваш покорный слуга, — гулко ответил воскресший мертвец.
Альмар вздрогнул. Руки его дрожали. Ему припомнился день, когда к нему пришел Зультор и стал его расспрашивать. Тогда он ощутил такой же страх. Тот же ужас, проникающий в самое нутро, который заставляет кровь стынуть в жилах и одновременно возбуждает.
— Кахл, вручаю тебе двенадцать армий горгунов. Ты приведешь их к победе.
Маольмордха взял в руки цепь, висящую у него на шее. На цепи был золотой медальон, украшенный необычной затейливой гравировкой. Это была Печать Алдиса, манит, дающий его обладателю власть над горгунами. Наклонив голову, Маольмордха медленно снял с себя украшение и надел его на шею Дермода Кахла. Пустые глазницы ожившего мертвеца, казалось, тоже вспыхнули.
Маольмордха поднял голову и обратился к простертой перед ним ниц толпе:
— Пришло время Унсена! Друиды будут низвергнуты, а вместе с ними Самильданах! Дети мои, скоро мы выйдем из тьмы!
Альмар услышал, как сильно колотится его сердце. Он сам уже не знал, чего в нем больше — страха или ликования. Он был весь во власти восхищения Хозяином. Разум его мутился, радость предстоящей победы опьяняла. Унсен уже бился в его венах.
— Горгуны, вот ваш повелитель, Дермод Кахл! — воскликнул Маольмордха, протягивая руки к вождям племен. — С ним вы будете сжигать все на своем пути. Разрушать все, что построено друидами. Вы повернете вспять течение Мойры! А главное…
Он расправил плечи. Огонь в его глазах разгорелся ярче, да и сам он, казалось, стал выше ростом.
— Я хочу, чтобы вы уничтожили Самильданаха! Я хочу, чтобы вы убили эту девчонку, сожгли ее заживо!
Горгуны испустили дикий, нечеловеческий крик, свой боевой клич, эхо которого, многократно отразившись от стен, прокатилось по чертогу Шанха.
— Дермод! Принеси мне кольцо. Я хочу, чтобы ты своими руками убил девчонку и принес мне кольцо. Только после этого наступит черед друидов… Я знаю, тебе не терпится, Дермод, ты хочешь поскорее с ними разделаться. Но прежде всего — девчонка.
— Я принесу вам кольцо, Хозяин.
Маольмордха медленно повел головой, прожигая подданных своим пронзительным взглядом, затем резко повернулся и исчез в сумраке подземелья. Вслед за ним удалились Ултан и Дермод Кахл.
Все Смотрящие, горгуны и отверженные молча переглянулись. И в глазах у всех горел тот же огонь.
Глава 4
Битва при Акинджии
— Приветствую тебя, Саркан, да признан будешь Землей, а также твоим сыном и кланом. Я Шанкин из клана Хассат'енор.
Саркан, стоявший на коленях перед небольшим столиком, за которым он ужинал вместе с вождями кланов в одной из небольших дальних комнат филиденской казармы, знаком подозвал гостя разделить с ними трапезу.
— Устраивайся, Шанкин. Вождь твоего клана Хайсан уже здесь, ужинает вместе со мной. Мы ждали тебя.
— Я принес вам, воины, плохую весть, и вы знаете какую. С юга на нас движется армия Мерианда Мора.
Ни на Саркана, ни на остальных вождей его слова не произвели никакого впечатления. Они, очевидно, были готовы услышать это сообщение. Всем им было хорошо известно, что земли, которые им уступили друиды, принадлежат Темной Земле, они знали также, что граф Мерианд не согласен с таким решением Верховного Короля. А значит, битва была лишь вопросом времени.
— Эриу будет стоить нам крови, братья, — проговорил Саркан. — Мы заплатим многими жизнями за наши земли. Шанкин, сколько людей ведет с собой Мерианд?
— Многие тысячи. Хефрин, мой вестовой, докладывает, что их около пятнадцати тысяч. А мой сын думает, что их тысяч двенадцать. Полагаю, точное число — что-то среднее между этими цифрами. Мне докладывают, что противник вооружен до зубов и движется в сторону Филидена.
Саркан медленно покачал головой. Он, разумеется, знал, что нападение неизбежно, но не предполагал, что оно произойдет так скоро. И нескольких дней не прошло, как посланник Галатии вручил ему печать Эогана. Мерианд не стал медлить. Должно быть, граф очень дорожит своими владенияхми. Но ему придется признать, что когда-то эту землю отняли у туатаннов и они взяли то, что принадлежит им по праву.
— Этот граф отреагировал быстрее, чем я рассчитывал, — признался Саркан вождям кланов. — Или он слишком дорожит своей землей, или же у него серьезные нелады с Верховным Королем.
— Эоган его брат, — сообщил один из вождей.
— Мне это известно, — ответил Саркан, — но теперь в Гаэлии даже братья могут ненавидеть друг друга. Что бы ни стояло за поспешностью Мерианда, она вынуждает нас действовать без промедления. Мы не станем ждать, пока его люди подойдут к Филидену. Мы должны остановить их раньше.
— Нам следует выслать разведчиков на север, — предложил один из вождей. — Я хочу убедиться, что Мерианд идет на нас в одиночку. Возможно, он просто отвлекает наше внимание, на самом деле хочет напасть на нас неожиданно с севера. А Харкур уже стоит у нашего порога.
— Отвлекает внимание с помощью пятнадцатитысячной армии? — воскликнул Саркан. — Нет, Мерианд ведет сюда всех, кто у него есть. Не сомневаюсь, что он в ярости. Ты прав, брат, в том, что Харкур хочет объединиться с Темной Землей, но я не думаю, чтобы у них было время договориться, а тем более подготовить наступление такого масштаба.
— Надеюсь, ты прав. Если мы выдвинемся на юг, чтобы остановить Мерианда, Филиден будет в опасности, и нам придется уводить отсюда наших детей.
Вздохнув, Саркан согласился:
— Действительно, риск велик. Может быть, оставить в Филидене два клана целиком, чтобы защитить город?…
— А хватит ли тогда нам сил, чтобы противостоять армии Мерианда?
Саркан прикусил губу. Ему не хватало боевых частей и времени, чтобы продумать надежную стратегию.
— Не знаю, сколько людей в армии Темной Земли, но если все солдаты Мерианда такие же, как те, кого мы победили здесь и на севере графства, то пяти наших кланов хватит, чтобы остановить его пятнадцатитысячную армию.
— У нас будут большие потери.
— Мы строим храм туатаннов. Мы строим Эриу, брат мой. Здесь умирают наши братья. Да, мы вынуждены платить за это страшную цену, но такова жизнь в этом мире.
Вожди кланов один за другим одобрили его решение. Это были прирожденные воины, и бой не страшил их.
— Какие кланы останутся в Филидене? — спросил один из них. — Твой?
— Нет, клан Махат'ангор пойдет в бой. Так же, как и я сам. Ведь мои воины — одни из лучших.
— Земля признает это, — подтвердил один из вождей, остальные с ним согласились.
— А кому остаться, решат женщины, — объявил Саркан. — Они обсудят это сегодня вечером и скажут нам завтра.
— Это справедливо.
— Значит, все должны быть готовы к битве. И те, кто уходит, и те, кто остается.
— Это справедливо, — повторили вожди кланов.
Саркан встал, показывая, что обсуждение закончено.
— Возвращайтесь в свои кланы, братья, и объясните воинам, что завтра мы выступаем в поход, чтобы остановить Мерианда прежде, чем он приблизится к Тенианскому лесу. Да хранит нас Земля!
Все шестеро вождей, отсалютовав ему, молча удалились.
Саркан проводил их взглядом и повернулся к двери в стене за его спиной:
— Тагор, ты слышал наш разговор?
Дверь медленно отворилась, за ней показался сын Саркана. Он был одет как жители Темной Земли, и только гребень волос на бритой голове говорил о том, что он туатанн. У него были разные глаза — один голубой, другой черный.