— Садитесь, а я сейчас согрею чай, — сказала она громко, направляясь на кухню.
Я хотел было возразить, но Евгений остановил меня: пускай, неудобно отказывать старому человеку в гостеприимстве. Да и потом, за чашкой чая, откровенней становится разговор.
Чайник закипел быстро. Евгений попросил Анастасию Павловну выслушать его внимательно, ответить на вопросы, а уж затем он расскажет, что интересует его.
— Я сразу поняла, что-то случилось, — сказала старушка. — Рассказывайте. — Она села на табурет возле Евгения и наставила на него левое ухо, пояснив, что плохо слышит.
Когда Евгений закончил рассказывать, Анастасия Павловна не заплакала, как я ожидал, а сокрушенно вздохнула и громко заговорила:
— Вот оно, значит, как! Я еще тогда замечала — что-то не то с детками у Ириночки. Не было у нее того материнского чувства к ним, какое появляется у женщин после родов. И то, что нет у нее молока, показалось мне странным. И одолженные деньги, которые она отнесла кому-то на второй день.
— Простите, Анастасия Павловна, — перебил ее Евгений. — А Ирина отдала вам те деньги, что тогда одолжила?
— Отдала. А как же. Все отдала, до копеечки.
— И еще после того одалживала? — поинтересовался Евгений.
Анастасия Павловна кивнула головой.
— Одалживала, и не раз. И тоже возвращала. Не скоро, правда, но возвращала.
Евгений достал из портфеля квитанцию, найденную во время обыска квартиры Гай.
— Эти тоже вы получили?
Анастасия Павловна приблизила к глазам очки и подтвердила.
— Тогда рассказывайте, пожалуйста, дальше, — попросил Евгений.
Старушка перевела дыхание, выдержала паузу, наверное вспоминая, на чем остановилась, и снова стала рассказывать:
— Замечала я, что Ирина все время вроде бы чего-то остерегается. С детьми во двор выходила редко, а когда, бывало, и выйдет, то на полчаса — и в квартиру. Я никак не могла взять в толк: с чего бы это? Думала, молодая еще, стыдится, или, может быть, оттого, что забот мне прибавляет. А оно, видишь, отчего...
— Анастасия Павловна, — наклонился к ней Евгений, — а вы не помните, к вам никогда не приходил мужчина, о котором рассказала нам Ирина? Он мог выдавать себя за слесаря, электрика, сантехника.
Старушка сморщила в задумчивости лоб, прищурила маленькие, в сетке морщинок, когда-то красивые светло-синие глаза.
— Нет, не помню. — А потом, смотря куда-то поверх наших голов, печально закончила: — Подумать только, как все нехорошо сложилось. Это ж ее теперь будут судить, Ирину? И сколько ей дадут? — резко повернулась к Евгению.
Тот смущенно пожал плечами:
— Не знаю, не могу сказать. Но, думаю, суд рассмотрит ее дело очень объективно, с позиций высокого гуманизма.
— Что ж, как будет, так и будет, — скорбно вздохнула Анастасия Павловна, и тут же вдруг лицо ее словно озарило солнцем, она даже выпрямилась на табуретке. — Подождите! — воскликнула и схватила сухой, с синими прожилками рукой Евгения за плечо. — Я вспомнила! Вспомнила!
От неожиданности восклицания и я и Евгений даже вздрогнули.
— Что вы вспомнили, Анастасия Павловна? — спросил ее Евгений.
Старушка вся светилась радостью.
— Вспомнила, как расспрашивал меня один, где живет Виталий. Это было после того, как они переехали из совхоза под Киев. Пришел, сказал, что учились вместе в институте, переписывались, послал ему письмо, а оно возвратилось с надписью «Адресат выбыл». Так не знаю ли я нового адреса Виталия.
У Евгения даже глаза загорелись.
— Как он выглядит, не вспомните?
Ободренная своим воспоминанием, Анастасия Павловна живо продолжала:
— Вежливый, круглолицый, не старый еще. И главное — с золотой коронкой. Как улыбнется — всю видно.
Евгений не отрывал от старушки глаз.
— И вы ему, конечно, дали адрес Виталия Ивановича?
Анастасия Павловна развела руками.
— Конечно, дала. Однокурсник ведь.
Дальше Евгений спросил, не назвал ли однокурсник ей свою фамилию.
— Нет, — ответила.
— А как он вас нашел? Не говорил?
— Сказал, что был у меня как-то с Виталием еще студентом. А тут приехал в Одессу в командировку и решил зайти.
— Был ли он на самом деле тогда у вас, не помните?
— Не припомню. Виталий приходил с товарищами не раз. Угощала их чем бог послал. Иногда и ночевали. Узнать же теперь кого-то из них, сами понимаете, не смогла бы.
— А если бы увидели того, что приходил за адресом, с коронкой, узнали бы?
— Узнала.
— А на фотографии? — допытывался Евгений.
— Тоже, — заверила Анастасия Павловна.
— Может, у нас такая необходимость появится, так мы к вам обязательно обратимся, — предупредил Евгений старушку.