Кобзарь чинно кивнул, подтверждая слова.
— Дискотека?
— Нет, «Пролетарка»…
— Проснулись-таки…
Карина сняла перчатки, покинула душный боксерский зал, прошла в директорскую. Здесь и мебель уже новая, и ковры на полах и стенах, в холодильнике пиво, «Боржоми».
Она откупорила бутылку с холодной минералкой, плюхнулась в кресло и требовательно посмотрела на Кобзаря:
— Ну, давай, рассказывай.
— Что — рассказывай?
— Кто конкретно наехал…
— На барахолку наехали… Мы там были, а ты здесь… Там надо было быть, тогда бы все знала, — выговорил ей Кобзарь.
— Я что-то не поняла: это что, наезд?
— Это не наезд, — покачал головой Шах. — Просто мы с тобой на равных, а ты ведешь себя так, будто мы никто…
— Значит, наезд, — кивнула Карина.
Бунт на корабле. Мальчики решили тягаться с девочкой. Раньше ничего, не возмущались. Но ведь раньше и денег шальных не было. А там, где деньги, там склоки, интриги. Карина должна была это понимать. И понимала.
— Да нет, не наезд. Просто определиться надо, кто из нас самый старший, — осторожно проговорил Шах.
— Я так понимаю, ты уже определился, — усмехнулась Карина.
— А что тут определяться? — пожал плечами Кобзарь. — Игорь самый старший среди нас, пусть он рулит…
Карина задумалась. Плохо дело. Шах и Кобзарь, видимо, сговорились. Если она примет их вариант, то окажется третьей по счету… Сход можно собрать, но не факт, что братва подтвердит ее старшинство. Как бы на последних ролях не оказаться.
— Ну, пусть рулит, — нехотя согласилась она.
Не сладить ей с Кобзарем и Шахом. Сомнут они ее, если вдвоем навалятся. Сомнут и не вспомнят о своих к ней чувствах. Там, где большие деньги, чувства отходят на второй план.
— Тогда слушай. — Шах приложил ко рту кулак, чтобы скрыть вздох облегчения. Не думал он, что Карина так быстро уступит ему. — «Южане» сами хотят снимать с «Пролетарки».
— Так это наша территория, — пожала плечами Карина.
— А они считают, что их.
— Значит, надо собраться, линию по карте прочертить.
— Да, но каждый в свою сторону потянет.
— Косолап «стрелу» забил, братву собирать надо, — с важным видом изрек Шах.
— Это не ко мне. Ты у нас рулевой, ты и собирай.
— Да это не вопрос…
— А в чем вопрос?
— Ни в чем… И разбор я держать буду.
— Не отдашь «Пролетарку»?
— Не отдам.
— А зачем она? Барыги забурели, делиться не хотят…
Действительно, ситуация с барахолкой стремительно выходила из-под контроля. Кто-то из торгашей в РОВД стукнул, теперь по рынку ментовские наряды ходят. А проблемы с законом никому не нужны, деньги на свободе хорошо тратить. Поняли барыги, что не хочет братва связываться с ментами, почуяли, так сказать, слабину, поэтому зажимают выплаты. С таксистами, как это ни странно, без проблем, но ведь и они могут взбунтоваться.
— Ну, хотят — не хотят, а «штуку» в день имеем, — заметил Шах.
— Скоро и того не будет.
— И что ты предлагаешь?
— Я предлагаю?! Ты у нас старший, ты и предлагай…
— А что тут предлагать? — скривил губы Кобзарь. — Где барыги живут, мы знаем. Отлавливать будем и «гасить»…
А ведь это Карина придумала разведкой заняться, всех «данников» на карандаш взять. Она этим и занималась, постепенно расширяя «черный» список за счет новых барыг. У кого-то швейный цех подпольный, кто-то паленую водку чуть ли не в промышленных масштабах гонит, а на днях братва на мастерскую вышла, где ворованные машины на запчасти разбирались. Информация была, но никто ни на кого пока не наезжал. Чувствовала Карина, что Кобзарь и Шах собираются вытеснить ее на обочину, потому и не рвалась в бой. И сами они трусоваты. Драться не бояться, а с ментами связываться не хотят. Зачем же ей рисковать своей головой, таская для них каштаны из огня?
— Прямо сегодня и начинай, — язвительно усмехнулась она.
— Не так все просто, — покачал головой Кобзарь. — Барыги в ментовку могут заявить.
— И что?
— Ну, мы ментов, конечно, не боимся… — замялся Шах. — Просто сначала надо с барахолкой решить. Если «Пролетарка» за нами останется, тогда барыгами займемся.
— А ты что, насчет «Пролетарки» сомневаешься? — звонким от возмущения голосом спросила Карина.
— Я сомневаюсь?!.. Кто тебе сказал, что я сомневаюсь? — слегка растерялся Игорь.
— Не надо ничего говорить, у меня глаза есть, чтобы видеть… Короче, с ментами надо договариваться. Деньги у нас есть, возьмем на прикорм какого-нибудь опера, он будет держать нас в курсе дела. Если какой-то барыга «заяву» накатает, он заявление придержит, а мы заставим его забрать…