И Настя была такой же. Она испепеляла вокруг, не в силах сдержать свою боль. Она знала, что является оружием страшным, опасным, разрушающим мир тех, кто приближается. Но она ничего не ломала, пока рядом был Антон. Потому что Антон — тот, на кого неосознанно она направляла свою горькую ярость, и одновременно тот, кого она никогда не смогла бы ранить. И Антон был таким же. Антон отталкивал и ранил подходивших, сколько себя помнил, но никогда не смог бы ранить Настю. Удар на удар, диссонанс и скорбное понимание, и они вместе были сильнее, потому что разрушали лишь друг друга, без оглядки на мир, — разрушали и не могли разрушить.
Ах, и почему он лишь сейчас это в полной мере осознал…
Ради чего ему теперь жить?
«Подумай над тем, ради чего сражаешься».
Это был уже не удар, а всплеск. Рассеянный пустой взгляд Антона, ещё дрожавшего от боли, вмиг сверкнул кровью и прояснился, словно облака разошлись. Теперь в его глазах всё отражалось остро и до чёрточки оформлено, и он задышал медленнее, выравнивая сбитое сознание, и мысли работали как надо, и хотя он всё ещё выть хотел в голос, он понимал — нет, он не умрёт. Не сейчас. Не так просто. Это не его последняя битва.
Антон понял это внезапно и, окрылённый врасплох заставшим пониманием, рывком вскочил. Рассыпавшееся кровавыми каплями лезвие материализовалось в мгновение ока, и Гамлет, стоявший чуть в стороне с выражением глубокой скуки, успел лишь округлить глаза.
— Как ты?..
Ответом была «Форма крови» — или, если быть точнее, 2BI. Антон и его странность.
Клинок рассёк податливую плоть, вырывая наружу алеющий закатным пламенем фонтан; Гамлет повалился назад, не защитившись вовремя, и Антон отскочил тут же. Мотнул головой, рукой убрал со лба прилипшую чёлку. Он весь был в крови и представлял, должно быть, зрелище страшное. Приблизился и, не наклоняясь, краем кроссовка толкнул Гамлета. Тот догоравшим мукой взором уставился на него.
— То, что никогда не было целым, разбиться не может, — проговорил Антон, не обращаясь конкретно к поверженному противнику. — И наполнять тоже нечего. Пустота тоже неплоха, но не когда её себе навязываешь. Теперь я это понимаю.
Он не хочет жить дальше.
Антон стряхнул капли крови с ладони, хотя сам был измазан весь, и отвернулся, торопясь прочь. Каждый шаг отдавался раскалено в теле, но он больше не обращал внимания на физическое. По крайней мере сейчас у него была цель, и он собирался её достичь.
Нейтралы были опаснее всех.
Только вот в этот раз NOTE несказанно повезло, потому что ярость безудержных монстров гнилого города не была направлена на Атриум — нейтралы пришли за своим сокровищем, а сокровище Лекторием было отнято. Чутьё срабатывало, и, как передала Белль, ни один нейтрал ещё не атаковал работника NOTE — незачем. Сегодня нейтралы сражались для Оли, а не ради лиф или победы, они не нуждались в простом залитии кровью коридоров.
Однако из них отчётливее всех выделялись двое, почти один, непомерно жестокие даже по сравнению с пришедшими на зов Дмитрия людьми. Эти двое — материальная тень и материальный свет. Существо половинчатое и алчное, резавшее всё, что попадалось на пути, и благо, что пока попадались лишь лекторийцы. Этих двоих звали Тимур и Вера — и они пришли как раз за лифами.
— Шустрый, — заржал Тимур приветственно.
Антон, окинув их цепким взглядом, подметил следы крови на их одежде, однако сами «тени» были целыми и здоровыми. Вера с выражением равнодушным вертела в пальцах какую-то головоломку из света — в лабораториях его было больше чем предостаточно. Тимур держал наизготове короткий широкий меч — на косу не хватало мрака. Эти двое тоже пробрались до самого низа.
— Я налево, — сообщил Антон.
— Прикроем, — кивнула Вера. Головоломка растаяла в её руках, приняв вид изогнутого кнута с шипами по хлысту. Рядом уже маячили силуэты противников, и «тени» развернулись к ним с азартом и холодной злостью, срывая с цепей все запретные знаки. Они готовы были резать без устали, сражение их не утомляло; удобно иметь таких воинов в тылу, и Антон помчался дальше, не задумываясь уже о сохранности.
Жилой отсек, широкие автоматические двери. Пара ударов гигантской косой — крови теперь хватило бы и на целый танк — проход освободился, Антон перепрыгнул через обломки. Идеально белая комната, какая-то простая низкая мебель, никаких красок. В дальнем углу — ребёнок. Девочка лет десяти, в белой хламиде и с белоснежными волосами, встопорщенными, по плечи. На Антона поднялись моментально дикие глаза карминового оттенка, того же кровавого, и лифа подскочила было на ноги — но тут же замерла настороженно. Склонила голову набок.
— Ты из хороших, — сказала она без сомнения.
— Верно. — Антон прищурился. Взаимное недоверие между ним и девочкой накалилось до такого состояния, что вдруг исчезло совсем. Лифа подбежала, разглядывая его оружие, и Антон левой рукой подхватил её — совсем лёгкая. — Почему ты не нападаешь?
— «Сю» передал, — отозвалась девочка.
— Ясно. Не заставили?
— Попытались. — Она свела светлые брови. — Их остановили.
Кто-то… а, впрочем, Антон и так прекрасно представлял, кто мог пробраться в самый центр здешнего управления. Только одному человеку под силу прорваться через любые заслоны и пренебречь всеми приказами ради того, что он не предлагал и не озвучивал.
Бессмертный.
В коридоре дежурили «тени» — они стояли расслабленно и агрессивно-весело — несмотря на лёгкость усмешек, в них сквозило такое напряжение, возбуждение и воодушевление, что иная эмоция любая казалась бы мягче. Вокруг — тела, раскинутые и безучастные. Девочка, обхватившая Антона за шею тонкими худыми руками, смотрела равнодушно.
— Чисто, — со скукой протянул Тимур. Взглянул на лифу. — Здоров, малая.
— Привет, малышка, — улыбнулась ей Вера, хотя сама была ей примерно ровесницей. — У тебя есть имя?
— Код, — отозвалась девочка чуть задумчиво. — «Акаи».
— Я Вера, это Тимур, а это Антон. Мы такие же, как ты. — Розовые глаза Веры поблёскивали в люминесценте, как шлифованные драгоценные камни.
— Братья, сестра, — эхом откликнулась «Акаи».
— Действительно… Пойдём. Нам нужно успеть.
И они пошли наверх. Девочку Антон нёс на спине, она крепко держалась за плечи и молчала, часто озираясь; парень придерживал её одной рукой, во второй покручивал кровавым лезвием. Они сталкивались с Лекторием ещё несколько раз, один раз — с нейтралами, и «тени» рванулись было на них, но Антон недовольно шикнул — «Акаи» отреагировала первой, и их буквально… разделило? Словно перерезало и сместило, и Антон оказался на четыре ступени по лестнице выше, а «тени» так вообще на следующем пролёте. Странность «Акаи» — что это?
Однако какая теперь разница? Цель — её вытащить. Остальное не имело смысла.
— Держись крепче.
Девочка железной хваткой вцепилась в него, и Антон ускорил бег, через ступени перескакивая. Ещё этаж, ещё стычки; «тени» резали, никого не щадя, и кровь лилась, окрашивая лестницу, и подошвы скользили, но Антон чувствовал себя в своей стихии, как бы мерзко это ни казалось раньше. Вот как. Принять свою суть — и будет так легко.
Наверху же они сразу оказались окружены, и Антон затормозил резко — это были не враги. Это были из NOTE, даже если не свои, но знакомые лица, и они пылали яростью, и оружие было направлено на «теней».
— Они убили Кайра! — зашипела девушка с сиреневыми волосами.
— Какой из? — лениво протянул Тимур. — Мы не считали.
— Вы не должны были трогать нас!
— Мы никому не должны, — отрезала Вера.
Выстрел — но Антон был шустрее. Ему хватило краткого шага, чтобы вовремя подставить клинок, и пуля увязла в тёплой крови, смешавшись оттенками с ней.
«Акаи» соскочила, замерев в ожидании — а Антон стоял перед сотрудниками, не разводя руки, но загораживая «теней» собой, и смотрел прямо и угрожающе.