По лесу я бежала, не сбавляя скорости, уже минут сорок. Легкие горели огнем. Рана на правом плече все еще кровоточила, и правая часть рубашки и куртки с кожаным доспехом пропитались полностью кровью. Любой дикий зверь с легкостью меня выследил бы. Рука сильно болела, но я так и не остановилась, чтобы перевязать рану. Любое движение ею открывало кровотечение. Но, не двигая ею вовсе, было бы трудно добраться сюда.
Свой путь я держала на Разлом. Он представлял собой пропасть, на дне которой текла бурная речка. Еще одной чертой Разлома было отсутствие каких-либо мостов, чтобы по ним перебраться на другую сторону, потому что он находился на спорной территории. Я направлялась к плато рядом с самой узкой частью Разлома, где три дня назад перешла по веревочному мосту. Но в этот раз у меня не будет времени, чтобы его перебросить через пропасть. Придется прыгать, применив силу.
Деревья начали редеть. Я приближалась к плато — это было самое удобное место, чтобы перепрыгнуть, хотя и немного шире, чем та часть, где перебиралась на эту сторону, потому что там лежали огромные валуны, и не было места, чтобы разогнаться для прыжка.
Я начала заранее создавать цельный образ. Для получения же конечного образа, выбрала принцип катапульты. Когда я сделаю последний шаг правой ногой — ею я буду отталкиваться от земли — в этот момент меня должно будет подбросить в воздух, а точнее перебросить через пропасть, как это делает катапульта, когда с ее помощью швыряют камни в осажденную крепость.
Наконец ступила на плато. Мне нужно сделать двенадцать шагов, прежде чем оттолкнуться правой ногой от земли и применить силу. Сзади послышался треск веток и невнятное рычание. Зверь? Здесь? Неужели хищники так быстро учуяли меня? Стоп! Мне нужно сосредоточиться на шагах. Три, два, один. Я чуть сильнее согнула правую ногу, чтобы увеличить силу прыжка. В разуме промелькнул цельный образ. За ним конечный. Сосредоточила всю силу под ногой. Сильный толчок вверх — я прыгнула.
Боль в правом плече и усталость дали о себе знать. Когда я почти оказалась в самой высокой точке прыжка, то осознала, что приложила силу на высоту, а не на дальность прыжка, потому что до противоположного обрыва еще оставалось метров десять. По инерции я пролетела бы еще метров восемь. А оставшиеся два!?
В одно мгновение меня охватил ужас. Подо мной была пропасть с бурлящей рекой. Упасть туда — равнозначно смерти. Но я не хочу умирать! Пусть я и смертник, пусть моя жизнь ничего не значила, но я жила, дышала, видела мир! И самое главное, меня ждала Жанит! Я должна вернуться!
Выпрямившись в полете, я потянулась руками, надеясь, что так хоть на немного, но сокращу расстояние до края обрыва. Но с каждым мгновением надежда угасала. Я видела, как начила равняться со спасительным выступом. Он был слишком далеко, чтобы ухватиться за него. Надежда умерла. Будет больно, когда я упаду вниз, но все быстро закончится — высота слишком большая, чтобы выжить. Закрыла глаза в ожидании конца…
Мощный толчок в спину впечатал меня в выступ обрыва, выбив воздух из легких. Резкая боль пронзила все тело, особенно в плече. Стрела была раздавлена выступом, и ее щепки вонзились в руку. На несколько мгновений мир померк перед глазами, и только страх смерти не дал мне потерять сознание. Руками я начала хвататься за край обрыва, не смотря на острую боль в плече. Ногами искала хоть небольшую опору для толчка. Пальцы, расцарапанные, окровавленные, со сломанными ногтями, оставляли глубокие борозды на сухой земле. Вниз не смотрела, только вперед. Там был лес, за ним поля, крепость и рядом с ней лагерь, где меня ждала Жанит.
Собрав последние силы, носком сапога мне удалось оттолкнуться с достаточной силой, чтобы забросить свое туловище на выступ. Пронзительный крик вырвался из моего горла: вся тяжесть тела пришлась на правое плечо. Перед глазами заплясали черные точки. Превозмогая боль, я продолжила карабкаться. Как только ноги коснулись выступа, откатилась в сторону от обрыва, крича от боли в плече, — у меня не было сил подняться.
Когда боль невозможно стало терпеть, я остановилась и замерла, лежа на левом боку. Глаза зажмурила и стиснула зубы, чтобы не кричать. Понимала, что нужно вынуть остатки стрелы из плеча, поэтому немного передохнув, стала вытаскивать из раны щепки, закусив нижнюю губу, но в конце, вытаскивая последний обломок, не выдержала и закричала, не заботясь, что меня могли услышать. Постепенно крик перешел в нечто похожее на рыдание.
На противоположной стороне послышался треск веток. Стоило подняться и идти дальше. Закусив нижнюю губу, я села. Голова немного кружилась от боли и потери крови. Из потревоженной раны текла кровь. По-хорошему ее надо перевязать, но, к сожалению, у меня нет времени на это.