Неслыханно, но Джеральдина даже не обратила внимания на боль в сломанных ребрах. Джаред не мог поверить глазам, но она все еще двигалась, причем быстро — она стремительно, словно гадюка, развернулась вслед за Мойрой, легко удержав равновесие. Он не успел уследить, как женщины буквально впились друг другу в глотки, сцепившись в жестокой схватке.
Джаред попытался подняться. И еще раз. И снова. Но это оказалось слишком сложной задачей, всё тело болело, голова кружилась, и все происходило так быстро… как только Мойре удалось сразу приспособиться к ситуации? Она как будто обладала той же нечеловеческой скоростью и ловкостью, словно его Мойра была одной из…
Джеральдина завыла, и волоски на шее Джареда поднялись дыбом. Словно всё самое ужасное, пугающее, что он слышал в жизни, звучало одновременно, только усиленное раз в десять. Животные инстинкты Джареда погнали его прочь, куда угодно, хоть ко всем чертям, лишь бы бежать и никогда, никогда не возвращаться. Та часть его мозга, что отвечала за выживание, проснулась и надрывалась от крика, приказывая ему убираться.
И, словно в ответ на этот потусторонний вой, Мойра сделала последний отчаянный прыжок и… Боже, она что, укусила Джеральдину? Ее зубы впились в плоть убийцы там, где шея переходит в плечо. Завизжав, та заехала Мойре локтем в живот. Мойра застонала, но челюсти не разжала. Кулак Джеральдины мелькнул размытым пятном, и Мойра отлетела прочь. Джеральдина, стремительная как кошка, бросилась к ней.
Джаред пополз к ним. Он не имел ни малейшего понятия зачем — в таком состоянии от него толку было, как от козла молока. Но, как-то умудрившись подняться на колени, полз и полз вперед. Он видел, как Мойра подняла руку, пытаясь спихнуть с себя Джеральдину. Или выцарапать ей глаза. Джаред пополз быстрее.
Он не позволит этой суке убить еще одну женщину, которую он любит.
Джаред нащупал под штаниной кобуру, примотанную к лодыжке. Джеральдина не знала о маленьком пистолете, или ее это не волновало. В любом случае, это была почти что игрушка. Однозарядный дерринджер. Его однополчане наверняка заработали бы грыжу от смеха, если бы увидели Джареда с этой штукой в руке.
Он остановился. Раздался влажный хруст. Джаред не знал, чья именно кость сейчас сломалась. Мойра била Джеральдину ногой, разворачиваясь и пытаясь отодвинуться. Джеральдина скривила окровавленные губы в усмешке. Наконец Джаред нащупал пистолет… и тот выскользнул из скользкой от крови ладони.
— Джеральдина, — прохрипел Джаред. — Твой папочка умер, умоляя о пощаде.
Ему удалось привлечь ее внимание. Она так резко повернула голову, что он почти слышал, как затрещали позвонки. Ее глаза были огромными, грязно-карюю радужку испещряли золотые крапинки.
— Что? Что ты сказал, мартышка?
— Какое слово ты не поняла, ты, корова, коза… э-э-э… как там называется животное с несколькими желудками?
— Жвачное, — тихонько подсказала Мойра, пытаясь подняться на ноги, но снова сползая на пол. На левой ноге, под коленной чашечкой, у неё что-то выпирало. Это ее кость тогда хрустнула.
Тварь заплатит за это.
— Жвачное. Спасибо, детка. Джеральдина… — «Ищи, ищи. Вот он. Сожми в ладони». — …После того, как мы с Мойрой разделаемся с тобой, мы собираемся найти могилу твоего отца и трахнуться прямо на ней. — «Не роняй». — Ты же не будешь возражать, не… А-а-а-а-а-а!
Джеральдина сорвалась в прыжок — невероятно высокий, разум отказывался верить, что это не иллюзия — и приземлилась прямо на Джареда. Отлично. Замечательно.
— Укуси же меня, псинка, — прорычал он. — Давай взглянем на твои жемчужно-белые зубки.
Она стремительно опустила голову, чтобы вцепиться Джареду в горло. «Ради моей сестры. Ради моей любимой». Он чувствовал в ее дыхании запах тухлого мяса. «Это последнее, что видела моя сестра. Боже, помоги мне». Джаред поднял дерринджер и с такой силой запихал ей в рот, что почувствовал, как хрустнули зубы. Успев отметить про себя, каким почти до смешного удивленным стал взгляд убийцы, он нажал курок, и пуля разнесла ей голову.
Тело Джеральдины рухнуло на него, придавив к полу. Он закричал: от отчаяния, ужаса, ярости.
— Мойра! — заорал он.
Мойре как-то удалось стащить с него труп. А потом весь мир потемнел.
Глава 11
Джаред открыл глаза, и Мойра взвизгнула.
— О-о-о-о-ох!
— Прости, — тут же сказала она. Он заметил, что лицо ее было очень бледным. Глаза казались огромными, а их цвет — таким глубоким, почти фиолетовым, что это пугало и восхищало одновременно. — Я просто очень, очень рада, что ты наконец очнулся.