От одного этого голова могла пойти кругом. Но если подумать – альянсы, какими бы крупными они ни были, все равно состоят из отдельных людей. А если ты встречаешь человека, интересы которого схожи с твоими, эта встреча достойна хорошей трапезы, и неважно, кто этот человек – торговец из альянса или раб.
Судьбы людей решают боги, и на долю каждого в его жизни выпадает пара-тройка удивительных встреч. В конце концов, с точки зрения здравого смысла даже мысль о существовании такой спутницы, как у Лоуренса, просто смешна. Однако вот же она – стоит рядом с ним и тоже проявляет неприкрытый интерес к письму.
Русые волосы, маленький четкий подбородок, янтарные с красноватым отливом глаза, чарующие губы – она выглядела самой настоящей аристократкой. Однако под капюшоном ее балахона скрывалась пара звериных ушей. Звали ее Хоро, и она случайно встретилась с Лоуренсом во время его странствия. Была она не аристократкой и вообще не человеком – а гигантской волчицей, способной проглотить взрослого мужчину целиком.
Она обитала в пшенице и властвовала над урожаями – еще со времен древних богов. И все же она не любила, когда ее саму считали богиней. Сейчас она шлепала Лоуренса хвостом по лодыжкам, намекая, чтобы он передал ей письмо; такое поведение можно было назвать скорее «чарующим», нежели «внушающим благоговение».
– Если дочитал, отдавай.
Лоуренс протянул письмо Хоро, и та сразу вцепилась. Реликвия, которую они искали в монастыре Брондела, – это были кости не обычного волка, но бога-волка… правда, оказалось в итоге, что они фальшивые. В письме рассказывалось, почему монастырь их купил.
Хоро считала, что кости могли быть останками кого-то из ее друзей. Но облегчение, пришедшее вместе с пониманием, что это не так, было кратким. Ибо в монастыре Лоуренс узнал еще один слух о костях бога-волка. И вот сейчас Хоро держала в руках письмо, в котором, возможно, были какие-то сведения на этот счет.
– Интересно – такой большой монастырь позволил себя обмануть.
Эти слова произнес Коул, третий из компании Лоуренса, глядя на огонь. Он был уже подростком, однако выглядел еще более по-детски, чем Хоро. Быть может, так на нем сказались тяжелые странствия. Или же он просто старался держаться незаметно, не выставлять напоказ свой ум.
Лоуренс подошел к огню, чтобы согреться, и ответил:
– Кто мог бы пожелать купить ржавый меч?
Когда Лоуренс был учеником, его наставник частенько задавал ему неожиданные вопросы. А потом оценивал, насколько хорошо Лоуренс на них отвечал.
– Хмм… кто-то, у кого… слишком мало денег?
– Возможно. Но не только.
– Тот, у кого слишком много денег? – опередила мальчика Хоро, закончившая, видимо, читать. Она уселась между Лоуренсом и Коулом и передала письмо мальчику.
Коул был юным школяром, случайно встретившимся Лоуренсу и Хоро в дороге. Он искал истину о костях бога-волка, потому что сам верил в языческих богов севера.
– Верно. Богатые люди тратят большие деньги на подобные вещи. Даже на тупой, ржавый меч. Ценность таких вещей не только в остроте.
– Значит, монастырь устраивало, даже если кости были не настоящие?
Хоро вознаградила отличный ответ Коула, погладив его по голове. Мальчик не смутился, но просиял… его улыбка была способна согреть любое сердце, в первую очередь – сердце той, кто его погладила.
– Не столь важно, кто кого обманул, сколь то, достаточно ли высоко монастырь оценил эти кости. И они это сделали.
Дослушав фразу Лоуренса, Коул вернулся к чтению. В письме была указана единственная возможность спасти монастырь.
– Тут сказано, что к ним обратился какой-то торговый дом на материке с предложением продать кости?
Не «какой-то», а Торговый дом Джин в Кербе, который втайне скопил большие деньги, чтобы купить волчьи кости, но позже влип в неприятности, угодив в бурю, разразившуюся вокруг нарвала.
– Настоящие кости или нет – монастырь мог просто продать их Торговому дому Джин за большие деньги, а потом сделать вид, что они ничего не знают. И тогда все было бы хорошо. Жаль, но у них не вышло.
– Ну, мы тут ни при чем, – вдруг вмешалась Хоро, поджаривающая сыр на деревянной палочке. После этих слов она откусила громадный пузырящийся кусок – и уши под капюшоном встали торчком.
– Да, нас это вряд ли касается, – кивнул Лоуренс.
Коул вновь вернулся к письму. Если там было что-то важное, то оно крылось не в фактах. Время от времени ценными оказываются ни на чем не основанные догадки.
По-настоящему важные для торговца сведения были отнюдь не в содержании письма. Главную ценность представляет то, чего никто не знает, а подобные тайны рождаются из безумных догадок, не из железных фактов.
– «Похоже, такие сделки в последние годы заключались повсюду. Думаю, люди, которые этим занимаются, обладают сетью связей, совершенно не похожей на нашу. Судя по всему, на севере становится неспокойно. Да пребудет с нами благословение Господне. Пиаски».
Хоро, доев сыр, кинула палочку в огонь.
– Это лишь подтверждает то, что тебе сказал Хаскинс, да?
Хоро редко называла кого-то по имени. Тот, чье имя она сейчас произнесла, был легендарным Золотым бараном из мифов монастыря Брондела. Если она звала его по имени, это что-то значило. Для упрямой Мудрой волчицы все, к кому она не относилась с почтением, были «ты» или «они».
– Господин Хаскинс рассказал, что Торговый дом Джин, который разыскивал кости, был когда-то частью компании Дива. Он сказал, что положение дел на севере быстро меняется как раз из-за Дивы, которая владеет северными рудниками и обладает совершенно иной сетью связей, чем Альянс Рувика.
Хаскинс сделал монастырь домом для себя и своих друзей. Эти друзья были рассыпаны по всему миру, но время от времени приходили сюда и обменивались новостями. Хаскинс в разговоре с Лоуренсом упомянул, что он слышал что-то о Йойтсу, родном городе Хоро.
– Значит… настоящие кости у компании Дива?
– Возможно. Если их кто-то продавал, в Диве не могли об этом не пронюхать.
Коул вернул письмо Лоуренсу, и тот медленно порвал бумагу на части.
– Ах!
Не обращая внимания на изумленный возглас мальчика, Лоуренс кинул обрывки в огонь.
– То, что письмо написано на бумаге, которая легко горит в огне и расползается в воде, – это знак. Обычно письма пишут на пергаменте, чтобы они долго хранились. Если письмо написано на тонкой бумаге, это означает, что оно не предназначено для чужих глаз.
Письмо сгорело быстро; хлопья пепла поднялись вверх в горячем воздухе.
– Ну так что будем делать?
Коул и Хоро смотрели на пепел, но сосредоточенно наблюдал лишь Коул. Янтарные с краснинкой глаза Хоро видели что-то совершенно другое.
– Письмо господина Пиаски подтверждает новости Хаскинса; стало быть, уже две громадные сети говорят об одном и том же. А значит, мы можем быть уверены, что это правда.
– Так что, они прогоняли людей, чтобы открывать свои рудники? – спросил Коул, вернувшись к реальности.
– Отсюда и проистекает возможность того, что они отчаянно охотятся за священными реликвиями, не особо заботясь об их подлинности. Это мне рассказал Хаскинс. В таком случае их цель очевидна. В том, чтобы разрешать споры силой, нет равных Церкви. Дива хочет заслужить благорасположение Церкви, чтобы та смотрела сквозь пальцы на то, как Дива покоряет рудные места.
Стало так тихо, что слышно было, как потрескивают деревяшки в огне.
– Это значит, священная война… они хотят отобрать у язычников земли Господа?
Священные реликвии принадлежат к миру вер и суеверий. Поэтому можно предположить, что кости бога-волка, которые разыскивают Лоуренс и его спутники, Церковь хочет использовать для распространения своего влияния в языческих землях. К примеру, если она посмеет осквернить языческого бога, и ей за это ничего не будет, тем самым она покажет язычникам, что их богов на самом деле не существует, а Единый бог – истинный.
Хоро говорила уже, что ее родичи сильны, но, когда от них остаются лишь кости, никак не могут укусить своих обидчиков. Реакцию язычников на такое деяние Церкви легко вообразить. Диве же война нужна, лишь чтобы заполучить права на рудные разработки в тех землях. К вере это никакого отношения не имеет – важен лишь доход.