Источники, откуда Киман черпал сведения, были подобны раскинувшейся по земле паутине, и, скорее всего, он говорил правду.
Что же она за человек?
Пока Лоуренс размышлял, Киман добавил еще одну фразу:
– Мне кажется, тебе лучше держаться от нее подальше.
Разница в положении Кимана и Лоуренса в гильдии была как между небом и землей. Если Киман что-то советовал, это следовало понимать как приказ. И все же уже после того, как перо Кимана затанцевало по гроссбуху, он вполголоса промолвил:
– А, кажется, я снова начал думать вслух.
Тонкая улыбка возникла у него на лице. Судя по всему, его предупреждение действительно служило не более чем искренним советом.
Лоуренс поклонился Киману и направился прочь из здания гильдии – снаружи его ждали Хоро и Коул.
Не отрываясь от гроссбуха, Киман проводил его последней фразой:
– Дай мне знать, когда будешь делить прибыль.
Считать Кимана другом было бы преждевременно, но Лоуренс чувствовал, что какая-то дружеская связь между ними все же есть.
– Конечно же, – с улыбкой ответил он и вышел на улицу.
– Ну как прошло? – встревоженно спросил Коул. И неудивительно – в обычной ситуации было бы противно даже просто взглядами встречаться с человеком, чья жадность доставила им столько проблем.
Но во всем мире никто не отличался такой готовностью отложить старую вражду и выпить с прежним врагом, как торговцы.
Лоуренс похлопал Коула по голове.
– Похоже, они получили письмо. Там написано: «Мы с прибылью».
Коул просиял. Ему всегда нравилась Ив, и он беспокоился за нее. И, похоже, Ив тоже любила Коула.
Недовольна была лишь Хоро.
– Буду молиться, чтобы для нас это все не обернулось новыми бедами.
Вне всяких сомнений, она имела в виду как Ив, которая однажды попыталась убить Лоуренса, так и Фран Бонели, о которой их предупредил Киман.
Судя по тому, что они узнали, с этой женщиной будет непросто.
Лоуренс одарил Хоро взглядом, без всяких слов сказавшим: «Кто бы говорил».
Хоро раздраженно фыркнула.
– Ну и где живут эти торговцы картинами?
Ее раздражение было столь явственным, что стало ясно: на самом деле она вовсе не злится. Когда Лоуренс зашагал прочь, она тут же последовала за ним.
Едва увидев вывеску, свисающую с крыши Торгового дома Хьюга, она с трудом подавила кривую усмешку.
– Даже не знаю, трусы они или смельчаки.
– Думаю, причина та же, по какой ты видишь столько орлов на гербах аристократов, – произнес Лоуренс, открывая дверь лавки. Дом выглядел просто, но был украшен тонкой резьбой, которая явно обошлась в круглую сумму. Тут же нос Лоуренса окунулся в запах краски.
Эта лавка была мелковата по сравнению с другими на этой улице, но Лоуренс поразился, какой преуспевающей она, похоже, была. Стены были увешаны картинами, и у всех этих картин было кое-что общее.
Громадный размер.
Как правило, стоимость картины определяется не темой и не именем художника. Самое дорогое в картине – сама краска, и потому цену определяет в первую очередь размер картины и насыщенность цвета.
В этой маленькой лавке все картины были большими и очень яркими. Вне всякого сомнения, они стоили громадных денег.
– Хоо…
На некоторых картинах были изображения Единого бога и Святой девы-матери, на других – различные святые отшельники в горах, в лесах, в пещерах, возле озер. И всякий раз фон был прорисован лучше персонажей, словно художников он заботил больше, чем Единый бог или Святая дева-мать.
– Похоже, хозяев нет на месте.
Хоро часто дышала – она явно впечатлилась. Коул молчал. Лоуренс шагнул вглубь помещения – но сперва строго предупредил Хоро:
– Не прикасайся к картинам.
Хоро тут же раздраженно надулась – ей не понравилось, что с ней обращаются как с ребенком, – но ведь она и вправду успела уже поднести палец к одной из картин. Если бы она притронулась к картине и оставила отпечаток, им всем пришлось бы поспешно покинуть лавку.
– Прошу прощения! Тут есть кто-нибудь? – позвал Лоуренс, и тут же в глубине лавки раздался стук двери. Там явно кто-то был.
Услышав невнятный ответ, Лоуренс в ожидании продавца принялся разглядывать одну из картин. На ней была изображена группа пилигримов. Они шли вдоль берега реки; за рекой расстилался буйный лес, а вдали виднелся горный хребет.
Появившийся из глубины лавки мужчина больше походил на свинью, чем на барана.
– Чем могу помочь?
Плоская шапочка на голове подошла бы скорее служителю Церкви, но прочее одеяние было как у истинного торговца.