«Мне что, придется это все везти?» – так, вне всяких сомнений, спросила бы она, если бы умела говорить.
– Однако заработать деньги, даже с такими приготовлениями… ну… – медленно произнес владелец, закончив пересчитывать плату за еду. Потом он протянул подмастерьям несколько наиболее стертых монеток – должно быть, он так делал всякий раз, когда ему выпадал случайный заработок. Подмастерья вернулись на постоялый двор в восторге.
– У тебя на самом деле все будет хорошо? – спросил он. – Дорога в Рувай идет по краю леса.
– Ты имеешь в виду, что в лесу водятся волки и дикие собаки, да?
– Именно. Торговый дом Оома проложил дорогу в спешке, чтобы побыстрее доставить материалы в Рувай. Все собаки там взялись из города, потому людей они не боятся. Говоря откровенно, везти там то, что пахнет так вкусно, просто опасно. Готов спорить, многие думали сделать то же, что и ты, но все отказались – как раз из-за опасности.
Лоуренс вспомнил разговор, подслушанный Хоро в комнате. Если бы можно было что-то поделать со зверями, то, продавая еду и питье в Рувай, можно было бы заработать хорошие деньги – спрос там был велик.
– Ха-ха. У меня все будет в порядке, – с улыбкой ответил Лоуренс, глянув на двуколку.
Там был кое-кто, кто закрывал груз дощечками. Кое-кто хрупкий, стройный, в небрежно надетой юбке, из-под которой выбивался меховой то ли пояс, то ли подкладка. Закончив прилаживать дощечки, девушка уселась на них с удовлетворенной улыбкой.
Поймав взгляд владельца, смотревшего туда же, Лоуренс улыбнулся.
– На нос корабля ставят богиню удачи, чтобы она оберегала корабль от бедствий и морских демонов. А это – моя богиня удачи.
– Хооо… но все же – против собак? – с сомнением произнес владелец постоялого двора; однако Лоуренс лишь убежденно кивнул и ничего не ответил.
Будучи владельцем постоялого двора, его собеседник, конечно же, видел немало талисманов на удачу, которые приносили с собой путешественники из разных краев. Лоуренсу было вполне безопасно признавать, что у него есть такой талисман, если только он не делал жертвоприношений каким-нибудь лягушкам или змеям.
А поскольку он самому владельцу только что сделал приятное жертвоприношение в виде прибыльной сделки, тому было не на что жаловаться.
– Да пребудет с вами благословение Господне, – произнес владелец и отошел от двуколки на несколько шагов.
– Большое тебе спасибо. А, и еще…
– Да?
Прежде чем ответить, Лоуренс запрыгнул на козлы. Двуколка – зрелище вполне обычное; однако все меняется, когда в ней сидит красивая девушка. Прохожие смотрели с любопытством, дети, бегающие по улице, невинно махали Хоро, точно она была частью какого-то представления.
– Возможно, я к вечеру вернусь с таким же заказом.
Рот владельца открылся в беззвучном «о», потом мужчина рассмеялся во все горло.
– У меня полно постояльцев, так что в помощниках нехватки не будет. В правилах гильдии ничего нет про то, что гостей нельзя заставлять работать! – сквозь смех произнес он.
– Ну, мы поехали.
– Счастливой дороги!
Раздался стук копыт, и двуколка покатила вперед.
Движение сквозь утреннюю городскую толпу сопровождалось частыми остановками и сменой направления; удерживаться на шаткой двуколке было непросто. Каждый раз, когда она качалась, Хоро цеплялась за что попало, чтобы не упасть, и испуганно вскрикивала. Но в конце концов они с Лоуренсом добрались до окраины – до более просторного мира, где двуколка чувствовала себя более естественно.
– Ну что, ты готова?
Хоро, по-прежнему сидящая в двуколке, подалась вперед, обвила руками шею Лоуренса и кивнула.
– Ты же знаешь, я могу быстрее. Скорость лошади против моей – ничто.
– Да, но это когда ты на своих ногах.
Обычно это Лоуренс цеплялся за Хоро.
Сейчас он нервничал, но совсем не так, как, например, если бы вел торговлю, пользуясь чьими-то чужими деньгами.
Обнимая Лоуренса, Хоро положила голову ему на плечо.
– Что ж, тогда мне остается лишь держаться крепче, да? Как ты всегда делаешь – отчаянно цепляешься, стараясь не заплакать.
– Да ладно тебе, я не плачу…
–Хе-хе-хе.
Дыхание от смешка Хоро пощекотало Лоуренсу ухо.
Он издал долгий, страдальческий вздох.
– Я не остановлюсь, даже если ты начнешь плакать.
– Я не –
Слова Хоро оборвались, когда Лоуренс хлестнул лошадь по спине. Та побежала, и колеса закрутились веселее.
Вопрос, плакала Хоро или не плакала, вероятно, станет впоследствии поводом для многих перепалочек.