– А.
Лоуренс не знал, произнес этот звук юноша или нет, но губы его сложились именно так. Прежде чем Лоуренс успел обернуться, все, кто сидел за столиками, разом встали. С запозданием его ушей коснулся звук колокольчика. Юноша-торговец стоял по стойке «смирно», как и остальные вокруг столиков.
Развернувшись наконец, Лоуренс увидел вошедшего. Невысокий и худощавый, с короткими волосами и пристальным взглядом; он производил непонятное впечатление – нечто среднее между юношей и молодым мужчиной.
– Мм? Что такое?
Голос позвучал хрипловато; Лоуренс говорил бы так, если бы у него болело горло. Одежды вошедшего были сугубо практичными, однако обилие меха подчеркивало высокое положение их обладателя. Плащ, свисающий за спиной до самого пола, делал едва ли не невозможными все попытки выяснить, этот человек наемник или аристократ.
– О, продавец? Однако монахини – это редкость.
На лице мужчины появилась улыбка, вежливая и в то же время опасная, как у хищного зверя. Он протянул руку к Хоро и, взяв ее за подбородок, развернул лицом к себе. Привычный к такому поведению людей, Лоуренс мгновенно снова стал торговцем.
– Ты командир банды наемников Миюри, я полагаю?
Он стоял прямо, на улыбающемся лице не было ни намека на тревогу.
Наемник, чувствующий угрозу, готовится к бою, обнажая меч. Торговец готовится к бою, с улыбкой на лице доставая письмо.
– Мм, да, это я… А, так ты от Делинка?
Его рука по-прежнему касалась подбородка Хоро, но, едва увидев красную печать, он явно понял, что ошибся. Он тут же убрал руку и стал похож на невинного юнца.
– Ах, приношу свои извинения. Я был уверен, что ты пришел продавать. Как грубо с моей стороны. Конечно, она слишком красива, чтобы быть товаром.
Несмотря на исходящее от него ощущение некоторой грубости, улыбка его казалась искренней. Эта улыбка, адресованная Хоро вместе с извинением, несла в себе спокойствие человека, многократно видевшего раздоры между жадными душами.
Командир банды Миюри явно не ожидал, что выражение лица Хоро не изменится вовсе, однако он, вне всяких сомнений, повидал много неловких ситуаций – как на поле боя, так и при политических переговорах. С все той же улыбкой он повернулся к Лоуренсу.
– Итак? Я действительно Рувард Миюри, командир банды наемников Миюри.
Представившись, он откинул полу плаща и упер руку в бедро – типичный жест наемника. На взгляд Лоуренса, Миюри был не старше, чем казался. У Хоро, конечно, тоже было много черточек, из-за которых она частенько походила на юную девушку, какой выглядела, но этот паренек казался человеком целиком и полностью.
Буквально через секунду после того, как Лоуренс заметил, что отношение Руварда к Хоро изменилось, раздался звук падения какой-то капельки. Рувард тоже его услышал: он поднял глаза от своей открытой ладони к потолку, словно ожидая найти там протечку.
Лоуренс перевел взгляд на Хоро.
Лицо Хоро по-прежнему оставалось бесстрастным, но по щеке стекала слезинка. Разомкнув губы, Хоро промолвила:
– Коготь…
Всего одно слово она обратила к окружающим их озадаченным лицам.
Лоуренс посмотрел на грудь Руварда.
Там висело нечто напоминающее угольно-черный бычий рог.
Лоуренс думал, что это талисман, какие наемники часто носят, дабы привлечь удачу и победу, однако его вид заставил Хоро остолбенеть.
Рувард Миюри, услышав произнесенное Хоро слово, переменился в лице; несомненно, он сразу понял, что этот предмет имеет для нее огромное значение.
– Ты поняла, что это коготь?
На его короткий вопрос Хоро ответила кивком.
Еще одна слеза упала на пол.
Это был плач, подобающий юной деве. Ни в коей степени не слезы радости.
Лоуренс встал между Рувардом и Хоро и взял ее за плечи.
Рувард повернулся с таким видом, точно собирался извиниться, но передумал.
– Внутрь.
Уронив одно-единственное слово, командир наемников зашагал вперед, рукой отодвинув юного торговца, который смотрел непонимающе.
Никто не произнес ни слова возражения.
Лоуренс по-прежнему стоял неподвижно. Рувард, поставив ногу на нижнюю ступеньку лестницы, наконец обернулся и сказал:
– Я должен вас кое о чем спросить.
Лоуренс не ждал от этого ничего хорошего.
Но отказаться, конечно же, не мог.
***
Как и аристократическими домами, торговыми гильдиями и другими организациями самые старшие зачастую вовсе не правят. Бывает, они служат своей организации задолго до того, как ее правители появляются на свет.