Во рту Лоуренса расплылся гадкий вкус. Он уже видел, к чему клонится разговор.
– Нахватать металла или других монет, чтобы расплавить и пустить на чеканку новых.
– Правильно. Даже в северных землях, где торговля ничтожно слаба, есть богатые места. Те, чьи глаза застилает алчность, настаивают, чтобы мы напали на эти места. Многие правители и города уже закрыли свои ворота, готовясь противостоять нам. Аристократы на нашей стороне, желающие захватить те города, предлагают атаковать.
Тон Хильде звучал презрительно – несомненно, потому, что Хильде впрямь презирал тех людей.
Такие примитивные просьбы не вязались с образом компании Дива. Конечно, Хильде раздражало то, что землевладельцы вели себя как настоящие паразиты, пытающиеся высосать из Дивы соки прибыли себе на благо.
Однако Лоуренс не считал, что землевладельцам достаточно чего-то потребовать, и компания Дива, хоть и с неохотой, но все равно послушается. Ведь Дива достигла того, чего достигла, используя тех самых людей как подвластных себе кукол.
Ему пришла в голову лишь одна возможность.
– Значит, в самой компании Дива тоже есть люди, которым по душе столь варварские планы?
– Да. И чтобы унять их пыл, нам нужна запретная книга, в которой описаны способы горнодобычи.
Лоуренса охватило ощущение, очень похожее на тошноту.
История сама по себе была несложная. Однако добродетели и пороки были так перемешаны, что Лоуренсу все это казалось шуткой небес.
Тихо, точно наблюдая празднество демонов, Хильде промолвил:
– Те, кто побуждает к насилию, в каком-то смысле рассуждают здраво. Они не просто предлагают взять то, чего им недостает. Они защищаются от возможности того, что наши рудники истощатся.
Здравый смысл – лучший друг торговца.
– Иными словами, поскольку существует возможность того, что в недалеком будущем рудники иссякнут, они пытаются отдалить этот момент как можно больше – для чего следует либо копать медленнее, либо открывать новые рудники. А открыть рудник было непростой политической задачей даже в обычные времена. Но сейчас, когда на стороне компании воодушевление стольких людей, почему бы просто не захватить богатые рудами земли? Не разумно ли заполучить их именно сейчас, когда мы можем это сделать? И если при этом мы опустошим сокровищницы городов и аристократов, которые пытаются противостоять нам, не убьем ли мы тем самым двух птиц одной стрелой? Так они рассуждают.
Жгучая алчность, жажда наживы, преграды, которые надо устранить, чтобы эту наживу получить, – все это слилось воедино. Лоуренс был уверен, что сейчас компании Дива не может противостоять никто. Рувард тоже говорил, что она сможет вторгнуться куда угодно, если только пожелает.
В конце концов, у компании Дива есть деньги, а война – не более чем состязание денег.
Если компания Дива победит, она получит богатые рудами земли. Вдобавок к этому, отчеканив множество своих монет и ограничив хождение чужих, она увеличит свою прибыль многократно.
Чем больше врагов она пожрет, тем сильнее станет. Совсем как змеиное божество из древних мифов.
Исчезнет ли она в конце концов, как та змея?
Живот змеиного бога не мог наполняться беспредельно – однако монеты, по сути, можно чеканить без конца.
– Однако если у нас будет запретная книга, мы сумеем хотя бы разрушить довод об истощении рудников. Даже если мы не сможем начать новые раскопки, нам удастся возобновить работу тех рудников, что уже закрыты. Тогда у нас получится разослать монеты почти всем аристократам. Подумайте о том, что это значит. Я уверен, вы гнались за книгой потому, что не желали для севера разрушительной участи.
Применяя новые способы горнодобычи, можно заново открыть многие рудники, считавшиеся истощенными. Значит, нужда в новых землях спадет, пусть даже немного. Кроме того, если что-то можно заполучить с помощью денег, нет нужды тревожиться о войне.
Лоуренсу и Хоро даже не надо было спрашивать, каков смысл всего этого.
– Мы можем силой денег решить многие проблемы и верим, что сможем еще больше. Мы должны положить конец эпохе звона мечей и потоков крови. Медведь Лунобивец еще века назад показал нам, что эпоха размера и силы подходит к концу!
Говоря эту фразу, Хильде подался вперед всем телом, а потом, замолчав, перевел дыхание.
Хоро неотрывно смотрела на него.
Лоуренс задал за нее самый важный вопрос:
– Ты единственный, кто так считает?