Середина мира, окружённого со всех сторон горами. Долгая зима в деревне горячих источников Ньоххира, наконец-то подошла к концу.
Любопытные взгляды устремлялись на Лоуренса.
- О-о-о. Разве это не хозяин "Волчицы и Пряности"?
Хотя небо было ясным, солнцу ещё только предстояло показаться этой, покрытой горами земле. А пока деревня укрыта сумерками, и лицо человека издалека не разглядеть. Девушки из различных купален собрались сейчас на окраине деревни и тихо сплетничали, постепенно поднимая шум подобно голубям при виде приближающихся ворон.
Лоуренс подошёл по хрустящему снегу и остановился, неопределённо улыбаясь, его дрожащее, белое дыхание рассеивалось в морозном воздухе. Затем положил захваченные с собой дрова.
В этот предрассветный час было всего несколько мест, где собирались служанки и другие деревенские женщины. Например, водяная мельница, колодец. Но сегодня Лоуренс пришёл к общей печи для выпечки хлеба.
"Что случилось с Ханной? Она заболела?"
"Интересно, спит ли его дочь?"
"Ты забыла? Его храбрая дочь отправилась в приключение. Я тоже когда-то хотела так же сделать".
"Ох, серьёзно? Это единственное место, которое я знаю за пределами города, в котором я родилась".
"Но это интересно, раз сам хозяин пришёл сюда. Как вы думаете, госпожа Хоро заболела?"
"О, это ужасно. Мы должны пойти проведать её".
Один или два раза в неделю эти женщины приходили сюда испечь хлеб, необходимый каждой семье или купальне. Жизнь здесь была скучной, и единственное, чему они могли предаться с удовольствием, это посплетничать о ком-то.
Обычно заботы о хлебе доставались служанкам, или молодым жёнам, или девочкам-помощницам. И если приходил мужчина, такое событие тут же становилось темой обсуждения. Немудрено, что и сам Лоуренс думал, как глупо он выглядел, придя с дровами на спине и замешанным тестом, завёрнутым в ткань, под мышкой. Могут подумать, что его жена сбежала из дома, нет?
Но улыбка Лоуренса не дрогнула перед этими невнимательными голубями. Слухи быстро распространялись по всей деревне. Хотя он прожил здесь более десяти лет, открыл свою купальню, на него всё ещё посматривали как на новенького, бдительность терять ему не стоило. Всё же он про себя проворчал по поводу того, чем ему пришлось заняться вместо Хоро, вероятно, ещё расслаблявшейся в купальне.
- Нет, просто нежданный визит. А у остальных другие важные дела, поэтому сегодня пришёл я.
"О... ты говоришь, что тот человек поселился в "Волчице и Пряностях"?"
"Как это должно быть хлопотно".
"Не помнишь, по-моему, он первым делом остановился у Йозефа?"
"О да. Ты знаешь, это старейшая купальня в деревне".
"А как же Авель?"
"А позже у Раманинова".
Одного за другим, они перечисляли хозяев купален. Это были дети и внуки людей, пришедших в эту деревню со всех концов открыть купальни, поэтому их имена звучали необычно.
"Как думаешь, это значит, что он будет жить в разных местах до весны?"
"Он постоянно ходит с таким кислым лицом, будто что-то вечно не так".
"О, я знаю. У него столько претензий, смотри, обед ему подавай рано утром. Это такая маета! Но он слишком хорошо заплатил..."
"Эй, не болтай. Мой муж считает, что он, скорее всего, исследует деревню".
"Ох! Как вы думаете, наш гость, он из той, другой деревни с горячими источниками, которую они хотят построить на другой стороне горы?"
"Но он вообще не принимает ванны".
"Действительно. Если бы он планировал построить новую купальню, думаете, станет он высматривать по всей деревне".
Их разговоры текли, будто расписанные заранее, и манера говорить была настолько одинаковой, что было трудно различать их в полумраке. Они собирались каждую неделю испечь хлеб, и их мысли словно тоже испеклись в одной форме. Наблюдая за ними, Лоуренс теперь понял, почему Хоро так трудно встать с постели.
Они сразу отнеслись к ней по-другому, тем более, что она была новобрачной, но что ещё важней, она была хозяйкой купальни, где никто из них не работал. По большей части, они держались сами по себе. Это был их способ быть внимательными и держаться за своё место прислуги по найму, но Хоро тяжело переносила такое обращение.
- Ну, если он у тебя, Лоуренс, значит, его гостевание, наконец, закончится, - услышал он упоминание своего имени и оглянулся. И прежде чем он понял, о чём речь, привычно улыбнулся, зная по опыту, что поддерживая приятное выражение лица, можно улучшить любую ситуацию.
"Я уверена, что он хмурился с первой минуты, как он приехал, но он безумно хорошо платит. Он так вёл себя в каждом доме. Уже давно ты начал своё дело, поэтому я могу представить, что он был не чем иным, как занозой кое-где..."