- Для проявления тактичности ты выбираешь самые странные моменты, - заметил Лоуренс.
- Это важно, - произнесла Хоро с таким серьезным лицом, что Лоуренс оставил все попытки поддразнить ее еще.
- И вообще, это действительно скучный городишко. Даже посреди леса веселее, чем здесь.
- Я продам перец, куплю новый товар, и мы тотчас отправимся в Рубинхейген. Потерпи пока.
- Это большой город?
- Даже больше, чем Паттио, настоящий крупный город. В нем постоянно много людей и много лавок.
Глаза Хоро загорелись.
- Даже с яблоками?
- Трудно сказать, будут ли там свежие. Скоро зима, я думаю, они там будут заготовленные для долгого хранения.
- ...Заготовленные? – голос Хоро был полон сомнения. В северных землях для сохранения пищи использовалась лишь соль, так что она явно решила, что яблоки заготавливают для хранения тоже солью.
- Они используют мед, - пояснил Лоуренс.
Рраз! Уши Хоро под капюшоном встали торчком.
- Груши в меду тоже хороши. А еще, хмм, они встречаются довольно редко, но я видал персики в меду. Вот это действительно вкусная вещь. Персики нарезают тонкими ломтиками, укладывают в бочонок поверх слоя миндаля или фиг, потом заливают медом и запечатывают. Где-то через два месяца их можно есть. Я пробовал всего раз в жизни, но вкус настолько волшебный, что Церковь одно время всерьез думала их запретить... эй, у тебя слюна течет.
Хоро захлопнула рот. Нервно оглядевшись, она вновь вперила сомневающийся взгляд в Лоуренса.
- Ты... ты просто разыгрываешь меня.
- Разве ты не можешь определить, лгу я или нет?
Хоро выпятила челюсть; похоже, она на время лишилась дара речи.
- Я не вру, но я не знаю, будут ли они там. Кроме того, они в основном для богатых аристократов. Их не выставляют просто так в лавках.
- А если выставят?
Хвост Хоро под плащом хлестал настолько яростно, что казался каким-то отдельным животным. Глаза от предвкушения заволокло влажной дымкой.
Лицо ее сейчас было настолько близко к Лоуренсу, что она оперлась подбородком о его плечо.
Взгляд ее был отчаянно серьезен.
- ...Ну ладно, ладно! Куплю тебе немного.
Хоро изо всех сил вцепилась Лоуренсу в руку.
- Ты просто обязан!
Лоуренс чувствовал, что если сейчас взглянет на нее искоса, она его искусает.
- Но только немножко. Совсем немножко! – добавил он. Впрочем, он не был уверен, слышит ли его Хоро.
- Не забудь, ты обещал!
- Хорошо, хорошо!
- Ну тогда едем скорее! Быстрее, ну!
- Прекрати меня хватать!
Лоуренс стряхнул с себя ее руку, но разум Хоро сейчас блуждал непонятно где. Глядя куда-то вдаль, она бормотала себе под нос, грызя ноготь на среднем пальце:
- Они могут и закончиться. Если так выйдет...
Лоуренс пожалел было, что вообще упомянул о персиках в меду, но жалеть было уже поздно. Если сейчас он хотя бы пикнет, что не собирается их покупать, Хоро, скорей всего, тут же перегрызет ему горло.
То, что бродячий торговец просто не мог позволить себе такую роскошь, как персики в меду, значения не имело.
- Вопрос не в том, закончатся или нет – их может не быть с самого начала, - сказал Лоуренс. – Пойми же.
- Но это же персики в меду, сир! Это же просто невероятно. Персики и мед.
- Ты вообще слушаешь?
- Однако и от груш трудно отказаться, - сказала Хоро, оборачиваясь к Лоуренсу и глядя на него снизу вверх.
Лоуренс мог лишь горестно, протяжно вздохнуть.
Продать свой перец Лоуренс намеревался в Торговом Доме Латпаррона – заведении, чье название было столь же странным, как и все в городе Поросоне.
Если пытаться проследить историю названия, наверняка придется пройтись до тех времен, когда Поросон был совсем мелким городком, а вокруг повсюду жили одни язычники. Кроме странных имен, от прошлого ничего уже не осталось. В конце концов, каждый здесь был ярым приверженцем Церкви, от кончиков волос до пальцев ног. Дом Латпаррона в разные времена возглавляло уже полсотни человек, и, похоже, каждый следующий был более ревностным верующим, чем предыдущий.
Именно поэтому, едва Лоуренс постучался в двери Дома (куда он уже полгода не заглядывал), как ему тотчас принялись нахваливать недавно приехавшего сюда священника, и потом ему еще пришлось слушать его проповедь, ибо разве не спасает он тем самым собственную душу?
Что еще хуже, глава Дома Латпаррона явно принял Хоро с ее одеянием за странствующую монахиню и принялся настоятельно советовать ей тоже позаботиться о душе Лоуренса.