Вполне возможно, что Хоро и впрямь была пьяна.
- Что ж, добавь все то, что ты уже съела. Если ты такая мудрая волчица, уж конечно, ты сама сможешь определить, каков будет мой ответ.
- Хорошо, определю! – Хоро улыбнулась и весело кивнула.
Едва Лоуренс вновь посмотрел вперед с мыслью, что хорошо бы она и впредь была такой же сговорчивой, Хоро продолжила:
- Ты непременно купишь.
Лоуренс скосил глаза, лишь чтобы увидеть ее ухмылку. Кажется, она действительно была пьяна. Улыбалась она просто очаровательно.
- Вы только гляньте, во что превращается разум пресловутой мудрой волчицы, стоит ей перебрать вина, - пробурчал Лоуренс себе под нос. Хоро приклонила голову к другому плечу.
Если она спьяну выпадет из повозки, то может пораниться. Лоуренс протянул руку, чтобы поддержать ее хрупкое плечо, и тут Хоро ухватила его руку с поистине волчьим проворством.
Удивленный, Лоуренс взглянул ей прямо в глаза. Она не была пьяна, и она не смеялась.
- Это ведь благодаря мне твоя повозка наполнена такими дешевыми вещами. У тебя будет хорошая прибыль.
Все ее очарование как рукой сняло.
- С-с чего это?..
- Я не позволю тебе меня принижать. Уж не думаешь ли ты, что я не заметила, как ты заломал того торговца? У меня острый ум и острое зрение, о да; но не забывай, я и слышу тоже очень хорошо. Я не могла не расслышать твои переговоры, - Хоро неприятно улыбнулась, обнажив клыки. – Так ты купишь мне немного масла, да?
Лоуренс действительно воспользовался уязвимым положением господина Латпаррона во время переговоров, и все действительно прошло так, как он только надеялся.
Он мысленно выругал самого себя за то, что не смог скрыть своего явного удовлетворения, когда подписывал договор. Когда становится известно, что кто-то должен сорвать большой куш, к нему непременно начинают пытаться подольститься – такова человеческая природа.
- Аа, эээ, ну... ты хоть знаешь, сколько ты мне должна? Сто сорок серебряков! Ты хоть представляешь, какие это деньги? И ты думаешь, что я буду тратить на тебя еще?
- О? Так ты что, хочешь, чтобы я тебе заплатила? – в голосе Хоро слышалось легкое удивление, словно она могла заплатить в любой момент.
Во всем мире не найдется человека, который не хотел бы получить обратно деньги, которые дал в долг. Лоуренс, стиснув зубы, вперил взор в Хоро и проговорил очень четко и тщательно:
- Конечно. Я. Хочу.
Если Хоро выплатит все, что должна, разом, он сможет заполнить повозку бОльшим количеством товара и лучшим товаром, а значит, получит бОльшую прибыль. Чем больше денег вкладываешь, тем больше получаешь – вокруг этой аксиомы вертелся весь мир торговца.
Однако после этих слов Лоуренса выражение лица Хоро переменилось. Теперь она смотрела на него холодно, словно говоря: «Вот, значит, как».
Такая внезапная перемена заставила Лоуренса запнуться.
- Вот, значит, какие у тебя мысли, - произнесла Хоро.
- Ч-что ты?..
Лоуренс собирался закончить словами «...имеешь в виду?», но Хоро оборвала его реплику.
- Что ж, полагаю, если я выплачу долг, то стану свободной волчицей. Понятно. Что ж, тогда я заплачу.
После этих слов Хоро Лоуренс понял, что она хотела сказать.
Несколько дней назад, во время событий в Паттио, Лоуренс видел истинное обличье Хоро; тогда он в ужасе отшатнулся. Глубоко оскорбленная, Хоро попыталась покинуть Лоуренса, но он остановил ее, заявив, что будет гнаться за ней до самого севера, пока не получит с нее деньги, что она задолжала, когда разорвала его одежду.
«Что бы ни случилось, ты заплатишь, - сказал он тогда. – Если ты сейчас оставишь меня, это ничего тебе не даст».
Хоро осталась с Лоуренсом, пояснив, что если он будет ее преследовать до самого севера, это будет слишком неприятно для нее; и Лоуренс полагал, что все эти разговоры о выплате долга – лишь предлог для них обоих.
Нет – он верил в это.
Он верил, что даже если она выплатит ему долг, все же она захочет, чтобы он продолжил путешествовать вместе с ней до ее родного северного леса, - даже несмотря на то, что ее застенчивость не позволит ей признать это открыто.
А вот теперь Хоро все перевернула с ног на голову. То, что долг действительно был лишь притворством с его стороны, она использовала против него же.
Единственное слово вертелось у него в голове.
Несправедливо. Хоро вела себя просто несправедливо.
- Раз так, я просто верну тебе деньги и отправлюсь на север. Интересно, как там поживают Паро и Миури?
Хоро отвернулась, постаравшись вздохнуть так, чтобы Лоуренс услышал.
Лоуренс, лишившись дара речи, с кислым видом смотрел на сидящую рядом с ним девушку-волчицу и лихорадочно пытался придумать, что бы ответить.
Ему казалось, что если он потребует, чтобы Хоро заплатила ему немедленно и затем отправилась своим путем, она именно так и сделает, – и этого как раз он не хотел. Тут ему пришлось бы взмолиться о пощаде.
Да, решительно ничего очаровательного в Хоро не было.
Лоуренс неотрывно смотрел на нее, лихорадочно пытаясь найти достойный ответ; Хоро же упорно глядела в сторону.
Шло время.
- ...Мы не определили срок уплаты. Я согласен получить долг, когда мы приедем на север. Тебя это устроит?
Какая-то часть Лоуренса все еще упрямилась. Он просто-напросто не мог допустить, чтобы эта нахальная девушка-волчица заполучила все в точности так, как хочет. Эта фраза была его последней уступкой.
Хоро явно все поняла. Медленно повернув к нему голову, она довольно улыбнулась.
- Думается мне, я смогу заплатить тебе к тому времени, когда мы приедем на север, - произнесла она, придвигаясь ближе к Лоуренсу. – И я намереваюсь заплатить с избытком, а это значит, чем больше ты вложишь, тем выше будет твоя прибыль. Так ты мне купишь, да?
Хоро подняла голову и посмотрела Лоуренсу глаза в глаза.
Прекрасные карие с красноватым отливом глаза.
- Ты имеешь в виду масло?
- Да. Пусть это будет частью моего долга, но, пожалуйста, купи, а?
Просьба казалась на удивление разумной, и достойное возражение Лоуренсу в голову не шло.
Все, что он мог, - обреченно свесить голову набок.
- Благодарю, - сказала Хоро и потерлась о его руку, словно кошка, просящая ласки; ощущение вовсе не было неприятным.
Он знал, что именно этого Хоро и хотела; чувство одиночества было неотъемлемой частью его долгого непрерывного скитания как бродячего торговца.
- Но ты действительно его изрядно прижал, да? – спросила Хоро, приклонившись к Лоуренсу и вновь занявшись хвостом.
Эта волчица прекрасно чувствовала ложь, так что Лоуренс не раздумывая ответил правду:
- Скорее, он сам поставил себя в такое положение, когда я просто не мог его не прижать.
Доход с перепродажи военного снаряжения, правда, был не очень велик. Прибыльнее было бы закупать материалы, изготавливать из них оружие и доспехи и затем продавать. Ну а если торговля заключалась лишь в том, чтобы отвезти большое количество оружия туда, где на него всегда есть спрос, особо большой разницы в цене не выторгуешь.
Ради этого небольшого, но верного дохода Лоуренс и направлялся в Рубинхейген.
- И сколько ты получишь?
- Зачем тебе это?
Хоро, по-прежнему приклоняясь к Лоуренсу, кинула на него быстрый взгляд и тут же отвернулась.
Тогда Лоуренс, как ему показалось, понял.
Хоро, хоть и выжала из него согласие купить ей масло, все же беспокоилась о его доходах.
- Что? Я всего лишь хотела подоить немного бродячего торговца, который едва сводит концы с концами. Только и всего.
В ответ на эту ядовитую реплику Лоуренс лишь легонько щелкнул Хоро по голове.
- Оружие в Рубинхейгене продается лучше всего, но его туда и везут многие. Из-за этого цена падает, и очень уж высокую прибыль я не получу.
- Но ты так много купил, все же на этом выиграешь, да?
Строго говоря, повозка была заполнена не доверху, но весьма прилично. Выглядел товар внушительно и весил немало. Прибыль и ожидалась небольшой, но лишь по сравнению с вложенной Лоуренсом суммой денег. То, что Лоуренс получил вдвое больше товара, чем мог реально позволить себе купить, лишь добавляло к его радости. Как гласит поговорка, «даже капля поднимает уровень воды в море», и прибыль Лоуренса должна была уступить лишь его прибыли от сделки с перцем.