Выбрать главу

Лоуренс нахмурил брови, пытаясь понять, какой еще фокус она затевает. Хоро заметила это и хихикнула. Затем продолжила:

– Это потому что ты всегда действуешь с оглядкой на меня – потому тебе и кажется все время, что это я тебя тяну то туда, то сюда.

Лоуренс ощутил, как у него дернулась бровь.

Она была права.

Но признать это означало признать, что волчица его превзошла.

Иными словами –

– Хех. Упрямый, как всегда, – сказала Хоро; ее голос колол не хуже сыплющейся с небес ледяной крошки.

Улыбка ее была чистой, и ненадежной, и холодной – словно волчица готова была уйти навсегда.

Он должен был ее поймать.

Вопреки рассудку от этой улыбки Хоро ему хотелось кричать в голос.

И в следующее мгновение ее хрупкое тело оказалось бы в его объятиях.

Это казалось самым естественным, что только может быть на свете.

– Ммпф.

Желание одолевало его не дольше, чем четыре шага лошади, влекущей повозку.

Сохранив самообладание, Лоуренс направил повозку в очередь, ожидающую досмотра перед въездом в город.

Причина его сдержанности была проста.

Вокруг них толпилось множество людей.

Встречаясь на пересечении торговых путей, бродячие торговцы обожали сплетничать, даже о себе подобных. Если Лоуренс будет открыто заигрывать со своей спутницей, слухи разнесутся, в этом сомнений не было.

Хоро со скучающим видом огляделась.

Определенно ей было скучно.

Некогда Лоуренс считал, что все женские улыбки одинаковы; теперь, однако, он мог различать малейшие оттенки чувств на лице Хоро. Сейчас, помимо скуки, присутствовала еще толика беспокойства.

Увидев это, Лоуренс вдруг кое-что осознал. Все его действия были вызваны двумя основными побуждениями.

Во-первых, Хоро.

Во-вторых, торговля и прибыль.

Хоро боялась одиночества еще сильнее, чем Лоуренс. Неудивительно, что иногда ее пугало, что она и торговля находятся на разных чашах лоуренсовых весов. В конце концов, лишь богам ведомо, в какую сторону качнутся эти весы – или насколько шатким будет равновесие.

И конец их странствия был не так уж далек.

Не решит ли она влезть в новые неприятности как раз тогда, когда Лоуренс наденет на себя личину торговца, – просто чтобы проверить, какой путь он изберет и что для него важнее, она или кошель?

Впрочем, едва ли она настолько мелочна, чтобы о подобном стоило беспокоиться.

Повозка медленно продвигалась вперед вместе с очередью; клуб белого тумана вырвался из-под капюшона Хоро, когда она раздраженно взглянула на Лоуренса.

– Горяченького бы сейчас, – сказала она.

Несомненно, она имела в виду ужин. И явно ждала от него согласия.

– О да, после такого холода. Зависит от цены, конечно, но я бы взял рагу с хорошим таким, густым мучным соусом.

– Да, да! Сладкий молочный запах… иногда он лучше, чем запах хорошего вина.

При виде того, как Хоро восторженно кивает, спрятав пол-лица в лисий шарф, Лоуренс мгновенно забыл все ее раздраженное бурчание последних нескольких дней.

Хорошо иногда заказать какое-нибудь блюдо, где много разных вкусных вещей.

– Рагу из сезонных овощей было бы особенно неплохо, – продолжил Лоуренс.

– Из овощей? Неужели тебя не привлекает запах тушеного мяса, которое плавает в сливочном соусе?

Несмотря на то, что Хоро провела несколько столетий в пшеничных полях, ее вкусы были аристократичнее, чем у любого аристократа.

Уже перед самой стеной Реноза Лоуренс предпринял последнюю контратаку. Он жалел, что дал слабину прежде.

– Говорят, изысканная пища вредна для глаз и для языка.

– О? А как ты думаешь, насколько вредно для моего сердца было провести столько столетий, вообще ничего вкусного не пробуя? – и Хоро кинула на него пронзительный, сердитый взгляд.

Она была непреклонна, янтарные с красным отливом глаза сверкали, как два драгоценных камня.

Перед этими драгоценными камнями оставалось лишь упасть на колени.

Лоуренс, однако, был торговцем, не какой-нибудь аристократкой, помешанной на драгоценностях. Если цена не устраивала, сказать можно было лишь одно, даже стоя перед прекраснейшим из брильянтов.

– Только после того, как я посоветуюсь со своим кошелем.

Хоро отвернулась, как упрямый ребенок.

Лоуренс знал, что, скорее всего, в итоге на ужин у них будет мясное рагу. И Хоро явно была уверена в том же.

И все-таки они притворялись, что спорят.

Лоуренс шевельнул вожжами и направил повозку вперед.

Когда они въезжали на досмотровую площадку, Лоуренс поднял глаза на каменную стену, поросшую мхом под долгими дождями.