Хоро указала подбородком в сторону сумы, словно давая понять, что приглядит за Ариеттой, и Клаус побежал. Однако, оглянувшись через плечо, он заметил, что Хоро склонилась над Ариеттой и как будто шепчет ей что-то на ушко.
– Это просто невыносимо. Если бы сейчас была зима, вы оба были бы уже мертвы.
Клаус смотрел на Ариетту, в то время как Хоро изучала его суму.
– У вас даже одеяла нет. Что вы собираетесь делать, когда пойдет дождь?
– Э? Ну…
Вытирая Ариетте лицо, он думал. Он хотел держать девочку в тепле, но Хоро была права – у них не было одеяла, и дров, чтобы развести костер, тоже не было. Все, что он мог, – накрыть девочку ее балахоном.
– …Найти укрытие?
Хоро после короткой паузы вздохнула и изумленно взглянула на него. Клаус опять сник. Ни намека на укрытие поблизости не было.
– Я шла за вами из чистого интереса, вы проделали такой путь, хотя поблизости нет ни реки, ни хотя бы ручья. Но я не ожидала, что вы настолько беспомощны.
Эти слова Клауса рассердили, но возразить что-либо он побоялся.
– Но это странно, что вы путешествуете. Что вы вообще здесь делаете? Вы же еще карапузы.
Услышав, что их обозвали «карапузами», Клаус наконец кинул на Хоро сердитый взгляд. Она, конечно, на вид была старше их, но тоже не очень-то взрослой выглядела.
– Дурень. За моей спиной уже больше двухсот лет.
– П-прости…
Как ни странно, теперь, когда она это сказала, – было и впрямь похоже. В конце концов, она же дух, так что все может быть. Убедив себя, он рассказал Хоро все без утайки. Она лежала на земле, грызя кусок хлеба, который взяла без спросу, и лениво махала хвостом, вместо того чтобы как-то участвовать в разговоре. Она доела как раз когда Клаус закончил свой рассказ. Встав, она принялась выковыривать крошки из зубов, насвистывая и бормоча что-то себе под нос.
– Значит, этим поместьем владел некто Ансео, как-то так его звали?
– Да. Ты его знаешь?
– Я слышала о нем в разных городах, где побывала: чудак-аристократ, который живет на отшибе. Значит, он умер, да? Понятно…
Клаус не был уверен, правильно ли называть господина чудаком, но он расстроился, услышав, что поместье, где он жил, называли «на отшибе». Это было роскошное поместье, там работало больше двадцати слуг. Там даже было каменное здание, где жила Ариетта, а еще там был виноградник и деревня рядом. Хоро, явно заметив его чувства, улыбнулась.
– Что за молокосос. Сразу видно, ты никогда раньше не путешествовал.
– …
Он даже не понимал, почему над ним смеются, и недовольно отвернулся. Однако смех Хоро был заразителен, и вскоре мальчик не удержался от того, чтобы не засмеяться тоже.
– О, как легко тебя рассердить. Ты ведь тоже был удивлен, как велик мир, не правда ли?
Мальчик повернулся обратно к Хоро и изумленно взглянул на нее.
– Это нормально. Даже я испытала такое, когда только начала путешествовать.
Интуиция подсказывала Клаусу, что Хоро вновь с ним играет, но в то же время непохоже было, что она лгала.
– …Да, я был удивлен.
– Мм. Мир вправду огромен. Вообще-то –
Она остановилась на полуфразе; Клаус проследил за ее взглядом и увидел, что Ариетта открыла глаза.
– Ариетта!
На мгновение Клаус начисто забыл про Хоро и, как только увидел, что девочка открыла глаза, тотчас выкрикнул ее имя. Она очнулась раньше, чем он думал.
– Я… э… что?..
Не понимая, что происходит, девочка попыталась сесть. Клаус поспешно остановил ее и сказал:
– Ты только что свалилась без чувств… не помнишь?
После того как он ей сказал, она, похоже, начала вспоминать. Сейчас она выглядела куда лучше, лишь краснота на лице оставалась.
– Какой позор, что я, слуга Господа… но сейчас я уже хорошо себя чувствую.
Это был всего лишь пятый день их совместного странствия, но Клаус девочку понимал. Он уже мог по ее тону определить, например, пойдет ли она спать, когда он предлагал ей это. Сейчас он позволил ей подняться на ноги. Разумеется, она сразу заметила Хоро.
– Ах!
За этим изумленным возгласом последовало молчание. Звериные уши, роскошный хвост… сомнений нет, Хоро была духом. Неудивительно, что Ариетта изумилась. И все же она продолжала невежливо таращиться на нечеловеческие части тела Хоро.
Клаус забеспокоился, что такая грубость может рассердить Хоро. И еще его волновало, что теперь подумает Ариетта – ведь прошлой ночью он ей сказал, что волки – это мужчины. Она вполне может брякнуть что-нибудь ужасное.