Посчитав, что негоже мешать молитве, Лоуренс остановил лошадь и, соединив ладони, тоже обратился к Господу. Снова донёсся звон колокола. Лоуренс, заметив, что жители вернулись к работе, пустил лошадь дальше, и тогда Холо внезапно заговорила:
— Что ж это, ты теперь верующий?
Лоуренс подумал, что Холо сказала это не всерьёз, и потому, осторожно объезжая сложенные грудой овощи, брякнул первое, что пришло в голову:
— Да я кому угодно помолюсь, лишь бы это обеспечило безопасное путешествие и прибыль в торговле.
— Я вот могу пообещать богатый урожай, например.
Сказав это, Холо пристально посмотрела на Лоуренса, и тогда он тоже искоса взглянул на неё:
— Хочешь, чтобы я тебе помолился?
Ведь Холо не понаслышке знает о ненавистном ей одиночестве тех, кого зовут богами. Едва ли сейчас она говорила об этом, но всё же он решил спросить на всякий случай. Лоуренсу показалось, что на самом деле Волчица просто хотела немного подурачиться от скуки.
Предположение подтвердилось, когда она ответила наигранно-слащавым тоном:
— Да. Хочу молитву!
— И о чём же, интересно? — неохотно спросил Лоуренс. К подобным штучкам от Холо он уже привык.
— Да о чём угодно! Конечно, я дам богатый урожай, ну и о безопасном путешествии позабочусь. В общем-то, могу предсказать дождь и ветер и отличить хороший источник воды от плохого. А ещё я великолепна в усмирении волков и бродячих собак.
Она говорила совсем как деревенский юноша, который пытается получить работу в торговой гильдии.
Чуть подумав, Лоуренс ответил:
— Ну, безопасное путешествие — это, конечно, хорошо…
— А то!
Холо широко улыбнулась, склонив голову набок. Он посмотрел на это беззаботное, простодушное и улыбчивое лицо, и ему показалось, будто Холо просто хочет сказать: «Я лучше церковного Бога». Порой в ней проскальзывало что-то совсем детское. Лоуренс подумал, что было бы очень мило, будь она такой всегда.
— Что ж, тогда, пожалуй, попрошу безопасного путешествия. Без волков и правда будет спокойнее.
— Ага. Значит, безопасное путешествие?
— Да.
Он ответил и дёрнул поводья, чтобы объехать вьючного осла, мирно жевавшего сорную траву у обочины. Городские ворота были уже близко. В утренней дымке виднелся конец очереди: повозки ожидали проверки. Несмотря на атмосферу набожности, одно в этом городе оказалось неожиданно удобным: в Поросон стекаются торговцы из языческих городов, и потому инспекторы более строги к товарам, нежели к людям. Лоуренс размышлял, каков будет налог на перец, как внезапно почувствовал спиной пристальный взгляд. Холо, больше некому.
— И что? Это всё?! — судя по голосу, она немного злилась.
— Мм?
— То есть просто попросил о безопасном путешествии — и всё?
Лоуренс непонимающе поглядел на неё, но вдруг догадался:
— Ты хотела, чтобы я помолился, сложив ладони?
— Глупости! — Холо бросила на него раздражённый взгляд. — Ты попросил меня о безопасном путешествии и считаешь, что можно обойтись одними словами? Молитвой сыт не будешь!
Мысли в голове завертелись, Лоуренс усиленно соображал, и тут его осенило:
— А, ты ожидаешь пожертвований…
— Хе-хе-хе… — Холо довольно кивнула.
— И что же ты хочешь? — со вздохом спросил он, пристроив повозку в хвост длинной очереди на таможню.
— Сушёную баранину.
— Но ты же вчера столько съела! По правде сказать, этого вполне хватило бы на целую неделю!
— Сушёную баранину можно есть бесконечно!
Какая уж тут кротость: Холо облизнула губы, видимо вспомнив вкус мяса. Пусть она и была волчицей высокого происхождения, но, когда речь заходила о сушёном мясе, поведением не отличалась от собаки.