— Неужели?
— Он не хочет отдавать груз по цене, на которую договорились изначально, потому что его обложили огромным налогом. Он говорит что-то про цену за голову.
— Видимо, речь о подушном налоге. Это налог, которым облагается каждая лодка, идущая по этой реке.
— Понятно. Другой мужчина ответил, что в этом году у города большие неприятности, потому что отменён Северный поход. «Радуйся, что тебе вообще платят» — так говорит.
Каждую зиму Церковь снаряжала поход на Север идя демонстрации своей власти, но в этом году поход отменили из-за политических и религиозных трений с Проанией, через которую пролегал путь. Именно по этой причине сам Лоуренс оказался на грани разорения.
Но Лоуренс смотрел на Холо ошеломлённо не поэтому. Её уши по-прежнему стояли торчком, а сама она сидела со склонённой головой и закрытыми глазами.
Лоуренс вновь перевёл свой взгляд на мужчин. Тот, что был похож на торговца, в последний раз пытался уговорить моряка.
— Он говорит: «Ну, раз так, топай в Совет вместе со своими мехами», — произнесла Холо и открыла глаза.
Как удобно, когда у тебя есть Холо с таким острым слухом!
— Как минимум четыре группы людей беседуют о том же. Налоги слишком высокие. Северный поход. Что будет с ввезённым товаром… — Параллельно Холо выскребала ножом моллюска, и чем больше скапливалось мяса, тем больше она отвлекалась от разговора. Когда получилась целая горка, она с наслаждением отправила всё в рот. На её лице читалось, что нет на свете еды вкуснее этой.
— Так-то оно так… На городе, живущем торговлей, не может не сказаться отмена похода. И мы от этого пострадали в Рюбинхайгене. Но как это связано с людьми, которых мы видели на въезде в город?
— Если в городе произошло что-то необычное, то это порождает и необычную торговлю, — бормотал себе под нос Лоуренс, когда Холо, рыгнув без всякого стеснения, хлопнула по столу.
— Повторить?
Все мысли и внимание Лоуренса были отданы событиям в городе, но Холо надо было задобрить одной-двумя кружками выпивки, чтобы она если уж не помогла разобраться, так хоть вела себя тихо.
Лоуренс махнул рукой, подзывая владельца лавки. Холо с довольной улыбкой размышляла, слегка наклонив голову.
— Ты это не для меня заказываешь, а для себя.
— Не понял?
— Я пьянею от выпивки, а ты от другого.
Щёки развеселившейся Холо слегка покраснели.
Несмотря на то что Лоуренс сидел хмурый, она без труда поняла причину, почему он без колебаний заказал ещё.
— Выпивка пьянит, но за неё надо платить. Мысли о том, как заработать, пьянят не меньше, но зато бесплатны.
— Да, и чтобы я тут не тявкала под боком либо послушно выполнила, что просят, нужно всего лишь купить одну-две кружечки.
Холо слишком проницательна.
Лоуренс поднял руки вверх в знак капитуляции перед Холо, у которой от пива появились белые усы.
— Ну что ж, ты выглядишь довольно мило, когда думаешь. Давай так и сделаем: я буду пить пиво и любоваться твоим профилем.
В обмен на выпивку и блюдо шипящих, только что снятых с огня моллюсков Лоуренс отдал хозяину потёртый, потемневший от времени рют.
— Я буду периодически на тебя оглядываться, чтобы убедиться, что ты никуда не исчезла.
— Ну вот ещё, — рассмеялась Холо, забирая кружку с налитым до краёв пивом.
Несмотря на строгий тон, она весело помахивала хвостом под накидкой, поэтому её ответ можно было расценивать как «Валяй, так уж и быть».
В итоге до обеда Лоуренс ходил по городу один.
Холо сама удивилась, насколько сильно на неё подействовала выпивка, — видимо, сказывалась усталость после долгой дороги. Не то чтобы ноги её совсем не слушались, скорее она ужасно хотела спать.
Лоуренс отвёл её на постоялый двор, самодовольно улыбаясь, хотя в целом он был не рад.
Холо точно не понравится, если он попробует провернуть в городе какую-нибудь торговую сделку. С одной стороны, он не может не согласиться с её мнением по этому поводу, с другой стороны, если вспомнить, как он жил до встречи с Холо, было бы странно упускать такую возможность.
Поэтому он был рад, что у него есть время покрутиться по городу, хотя здесь у него совсем не было знакомых.
Немного поколебавшись, Лоуренс направился к забегаловке, в которой часто бывал в прошлом. Она носила странное название «Бестия с рыбьим хвостом», а вывеска была в виде огромной крысы. Эта странная крыса строила на реках запруды и обладала телом животного, плоским хвостом и похожими на рыбьи плавники перепончатыми задними лапами, за что Церковь и приравняла её к рыбе.
Поэтому, невзирая на то, что здесь вкусно пахнет жареным мяском и подают выпивку, тут немало священнослужителей, с удовольствием уплетающих предлагаемую в этой харчевне еду. Никто не сможет их ни в чём упрекнуть, ведь здесь подают очень вкусную рыбу.