— Кстати, господин, — произнесла она, прежде чем уйти.
— Да?
— Вы женаты?
Неожиданные вопросы обычно заставали Лоуренса врасплох, но с Холо он уже поднаторел на них отвечать, поэтому без промедления нашёлся:
— За кошелёк меня никто не держит, но вожжи прихвачены крепко.
Девушка по-дружески расхохоталась:
— Какая жалость. Наверное, хорошая девушка. Жаль!
Лоуренсу было приятно, что она выделила его среди других десятков приходящих выпить клиентов. Если бы у него не было Холо или если бы он был чуть сильнее пьян, девушка могла бы легко его подцепить.
Но такие слова — просто соль на рану.
— Если будет время, приходите вместе.
— Обязательно.
Он говорил почти искренне. Ему и правда хотелось бы увидеть, как Холо и эта девушка будут общаться. Но если он будет рядом, они наверняка станут болтать о пустом.
— Я сейчас принесу ваш заказ, подождите чуточку.
— Спасибо.
Девушка снова махнула юбкой и пошла на кухню. Лоуренс любовался её станом и пил грушевое вино.
Похоже, даже другим людям понятно, насколько сильно влияние Холо на него.
Взяв мешок с только что снятыми с плиты рыбьими хвостами, Лоуренс пошёл на набережную, чтобы ещё раз взглянуть на лодки. Теперь они для него выглядели иначе, чем до рассказа девушки. Он присмотрелся и понял, что многие суда стояли на приколе, а весь груз на них хорошенько укрыт соломой или полотном, а значит, торговцы не собирались покидать порт в ближайшее время. Конечно, некоторые просто планировали переждать здесь зиму, но общее число было слишком большим. Если грубо прикинуть, то почти все они нагружены шкурами или инструментами для их обработки.
Ренос знаменит своим рынком дерева и пушнины, но всё же торговля пушниной распространена больше.
Странствующему торговцу Лоуренсу трудно оценить масштабы торговли, но если представить, что торговец пушниной закупает беличьих шкурок одну бочку высотой ему до груди, то в одну такую бочку вмещается три-четыре тысячи штук. Таких бочек у него может быть так много, что трудно даже представить, сколько всего в них шкурок. И если наложить запрет на продажу меха, то скольких же людей это коснётся?
Понятно, что Ренос хочет собрать как можно больше налогов, но если продать всё иностранным торговцам, то огромное количество ремесленников останется без работы. И ведь всем известно, что в любом деле гораздо выгоднее продавать готовый продукт, чем сырьё для его изготовления.
Однако сейчас, когда Северный поход отменён, в город не приехали южане — главные покупатели, поэтому те, кто занят в области обработки шкур, остались без дохода.
Ещё одна проблема — качество обработки и выделки шкур. Есть города, которые превосходят в этом ремесленников Реноса. Продавать в Реносе одежду в качестве хорошего сувенира — это одно, а вот облагать её налогом и отправлять на экспорт — это совершенно другое, вряд ли такая торговля будет успешной.
С учётом этого фактора Реносу выгоднее преодолеть сопротивление ремесленников и продать шкуры иностранным торговцам. В таком случае хотя бы в этом году мех принесёт доход. Вот почему иностранные торговцы поспешили в Ренос, ведь качество его мехов неоспоримо и стоит своих денег. И всё же девушка в баре сказала, что Совет Пятидесяти запретит продавать мех иностранным торговцам.
Но всё-таки это нелогично. Потому что тогда выглядит странным, что люди ждут у стен города. Не может быть такого, чтобы осторожные и дальновидные торговцы спокойно ждали, зная, что их легко могут выпихнуть и они понесут огромные убытки.
Значит, особых волнений среди ждущих снаружи нет только потому, что имеется и другая причина. Несомненно, за этим стоит нечто большее. Это либо торговая гильдия, которая славится даже за Западным морем качеством продаваемой ею одежды, либо крупный торговый дом, мечтающий монополизировать торговлю пушниной. Кто бы ни был, это была мощная сила. И с ней считаются те, кто управляет Реносом. К такому выводу пришёл Лоуренс, пройдя по гавани и свернув на шумную, оживлённую улицу.
Что бы сказали Реносу торговцы, ждущие у его стен? «Вы попадёте в затруднительное положение, если не продадите мех. Ну же, продайте его нам. Если вы откажетесь, это плохо отразится на вашей репутации. И тогда вы не сможете вести с нами торговлю ни в следующем году, ни через год». Если Ренос клюнет на это, то просто превратится в город, через который пушнина проходит транзитом. И тогда какой-нибудь другой город отберёт у него звание столицы меховых изделий.
Но не только противостояние местных ремесленников мешает Реносу пойти на такую сделку Если сила, стоящая за ремесленниками, отвергнет притязания торговцев, то сила, стоящая за иностранными торговцами, возопит, что иностранных торговцев дискриминируют. А это, в свою очередь, бросит тень не только на город, но и на местную знать. Когда проблемы торговли касаются городской знати, средств на их решение требуется в три или четыре раза больше. Это борьба в высших эшелонах, и она не учитывает мелкие частные интересы. Так размышлял Лоуренс, поглаживая бородку.