— Если я хлопну в ладоши, с тебя спадут все чары!
Да неужели!
Лоуренс решил ей подыграть:
— Ох, где это я, что я делаю? А, точно, это Ренос, город древесины и мехов. Я закупаю здесь пушнину и отправляюсь в следующий город.
В путешествии нередко можно увидеть выступления бродячих артистов.
Лоуренс сопровождал свои слова такими уморительными жестами, что Холо схватилась за живот от смеха, будто смотрела свою любимую комедию.
Насмеявшись вдоволь, она подошла к Лоуренсу, который уже открывал дверь.
— Ты странствующий торговец. А я умею отличать хороший мех от плохого.
Лоуренс взял Холо за руку и сказал ей, выходя за дверь:
— Ну, в этом на твой глаз можно положиться. А как насчёт того, чтобы отличать хороших людей от плохих?
Скрип ступенек нарушил утреннюю тишину, царившую в таверне.
Спустившись на второй этаж, Холо пристально посмотрела на Лоуренса и произнесла:
— Может, на мне лежат чары.
Лоуренс невольно рассмеялся. Что она несёт?
— Ну, тогда я ни за что не захлопаю в ладоши, а то ты очнёшься.
— Ты уже один раз похлопал.
— Поэтому ты проснулась, это хочешь сказать?
Лоуренс никак не мог понять, в чём подвох.
Похоже, Холо ищет зацепку, чтобы выклянчить потом в лавке что-нибудь вкусное. Пока Лоуренс ломал голову, как бы этого избежать, он заметил в гостиной двух человек, которых, очевидно, сморило во время дружеской беседы.
Он уже сделал два шага по лестнице вниз, как Холо потянула его за руку. Она не ступила ни шагу с площадки.
Теперь она смотрела на него сверху вниз, из-под капюшона послышался смешок:
— Ну что? Теперь заколдуешь меня, чтобы я не проснулась?
И впрямь чародейство какое-то.
Она ожидала, что поставит Лоуренса в тупик своими словами. Но ему хотелось перехитрить Холо. Поэтому он развернулся и потянул её за руку, которой она всё ещё держала его ладонь. Мужчины так поступают испокон веков. Он взял её руку и легонько поцеловал.
— Ваша милость, так хорошо?
Конечно, и слова он подобрал из прошлой эпохи.
Когда он поднял голову, кровь бросилась ему в лицо. Пересилив себя, он взглянул в лицо Холо под капюшоном. Её глаза округлились.
— Ну, пойдём.
В уголках его губ читалось презрение к себе за паясничество, но в то же время он улыбался своей победе над Холо.
Он потянул её за руку, спускаясь по лестнице, и она легко подчинилась ему, словно была марионеткой на ниточках. Она потупилась, спрятав лицо в тени капюшона, так что нельзя было разглядеть, какие чувства на нём отразились, но, казалось, она раздосадована.
В глубине души Лоуренс торжествовал, что преодолел стыд и сделал это. Он упивался своей победой. Вдруг Холо оступилась на лестнице и потеряла равновесие. Лоуренс поспешно обхватил её.
«Тебе было настолько досадно, что ты забыла обо всём вокруг?» — Лоуренс хотел было поддеть сжатую словно в тисках Холо, как она прошипела ему в ухо:
— Это слишком сильное заклятие, болван.
В её сдавленном голосе звучал гнев.
То ли она потеряла контроль над собой, то ли от испуга, но сама она обнимала его тоже. Впрочем, как бы то ни было, её захлестнула досада, и она рассмеялась от отчаяния.
В деревне Терэо Лоуренс прикоснулся к крышке коробки, содержимое которой даже не хотел видеть, ведь это означало бы конец невероятно приятного путешествия с Холо. Но куда там в одиночку — даже вместе с Холо они едва смогли сдвинуть крышку. С того самого момента у них обоих недоставало храбрости открыть её, и коробка до сих пор оставалась закрытой.
Он понял одно: Холо тоже не хотела знать, что внутри.
Она была прямо перед ним и, хоть шипела в ухо гадости, не пыталась вырваться, и вообще ей ничего не оставалось.
Чёлка Холо касалась его щеки. Она редко расчёсывалась и совсем не пользовалась ароматными маслами, и тем не менее её волосы источали сладкий аромат. Волоски настолько тонкие, что затея подсчитать их провалилась бы сразу.
Холо не дождалась от Лоуренса никакой реакции — тот витал в своих мыслях, поэтому она слегка отодвинулась и посмотрела на него:
— И когда же ты смутишься?
— Сразу, как ты прекратишь это делать.
Холо завертела головой, и до неё наконец дошёл смысл сказанных слов.
— Твоя сообразительность бьёт все рекорды, — с иронией произнесла Холо.
— Ну, может быть.
Холо тихонько вздохнула, отпустила его и начала медленно спускаться по лестнице. Если Холо нравится его расстраивать, то она должна как-то вывести его из себя, но больше всего Лоуренса печалит, когда она ничего не делает, так что ей ничего не остаётся, кроме как вести себя тихо.