Улыбнулся и он. В самом деле, разговор вышел довольно глупый: послушав его, даже самый преданный ученик Холо отвернулся бы от своей наставницы.
«С другой стороны, утешает то, что именно этого ей и хотелось», — решил Лоуренс.
Время тянулось неспешно, но затем Лоуренс вдруг заметил за горой груза какое-то движение. Рагуса потягивался, и на щеке у него красовался красноватый отпечаток: похоже, лодочник успел вздремнуть, уткнувшись лицом в руку.
Поймав взгляд торговца, он посмотрел на спящую Холо, прижавшуюся к его боку, ухмыльнулся, глубоко зевнул, а затем вдруг ткнул пальцем куда-то вперёд по курсу лодки. Лоуренс обернулся в ту сторону. Впереди показалась речная пристань. На ней была таможенная застава, вроде тех, что неизбежно встречались на дорогах торговцам, везущим свои товары на повозках.
До пристани оставалось ещё довольно много, но, похоже, чутьё гребца не подводило Рагусу даже во сне. Говорят, лодочники и судовладельцы, плавающие по морям, способны узнавать своё местоположение не только по навигационным ориентирам, но даже по запаху морской воды.
«Неужто таков и Рагуса?» — подумал Лоуренс, а тот тем временем воткнул шест в речное дно и рыкнул, да так, что прикорнувшая Холо мгновенно проснулась:
— Это всё наш герцог Диджин! С недавних пор город под его покровительством, вот он и учредил эту заставу. Говорит, пускай в плату за проезд будет включён и подушный налог! А в последнее время он увлёкся охотой на оленей, вот проезд и подорожал!
Лоуренс осведомился, при чём тут охота на оленей, и Рагуса с хохотом ответил:
— Так наш герцог ни разу не был на поле боя, но считает, что в стрельбе из лука ему нет равных. Иначе говоря, он думает, что каждая выпущенная им стрела попадает в оленя!
Пожалуй, можно посочувствовать вассалам, которым приходится сопровождать сюзерена на охоте, но зато егеря, старающиеся заранее подстрелить добычу герцога, обеспечены работой. Лоуренс поневоле улыбнулся, представив себе дородного кудрявого землевладельца, не видящего дальше собственного носа, — объект бесконечных насмешек городских шутов.
— Да уж. Должно быть, тем, кто в замке живёт, приходится несладко…
— К тому же он не одних оленей любит разить, ещё и за женскими сердцами охотник! Поговаривают, правда, что до него наконец начало доходить, насколько он меток.
Похоже, завоевать народную любовь сеньору не так уж сложно: достаточно дать повод над собой посмеяться. Простолюдины терпеть не могут представителей знати, если те не видят дальше собственного носа и зазнаются, но стоит такому аристократу показать человеческую слабость, как народ проникается к нему симпатией. Порой феодал прислушивается к простолюдинам, даже если нрав у него строгий и серьёзный, но при этом дела идут неважно. Людьми править — работа не из простых.
Между тем Рагуса хоть и посмеивался над недалёким герцогом, а сам готовил плату за проезд, ничем не выказывая недовольства его налогами. Пожалуй, если кто-то пойдёт войной на земли Диджина и герцог бесстрашно возьмётся за меч, народ встанет за него горой. Людям больше по вкусу не просто выполнять распоряжения и приказы землевладельца, а чувствовать, что без них он пропадёт.
Лоуренс вдруг подумал, что в этом сам от них недалеко ушёл, и посмотрел на Холо.
— Сказать что-то хочешь? — спросила она.
— Да нет, ничего… — протянул торговец.
Лодка Рагусы медленно сбавляла ход, приближаясь к пристани. Чуть впереди плыло другое судно. И тут Лоуренс насторожился: в отличие от лодочника, он не знал эту реку вдоль и поперёк (вплоть до того, какая рыба скоро икру отложит), однако даже ему стало ясно, что на мостках происходило что-то странное.
Двое — один из них оказался стражником с пикой — явно что-то не поделили. Лоуренс не разобрал их слов, поняв только одно: кто-то из споривших громко кричал. Кормчий на судне, шедшем впереди лодки Рагусы, поднялся со своего места и смотрел на причал, вытянув шею.
— Да у нас тут свара! Вот так зрелище! — беспечно заговорил Рагуса, козырьком приложив ко лбу ладонь.
— Может, цена проезда не устроила?
— Да нет. На дороговизну жалуются разве что те, кто с моря приходит. Им ведь приходится лошадьми поднимать своё судно по реке — уже на это много денег уходит, а тут ещё пошлину заплати за груз на борту.
Холо зевнула, не показывая клыков. Мельком глянув на неё, Лоуренс вдруг кое-что заметил.
— Но ведь и тем, кто с моря пришёл, и тем, кто спустился по реке, за проезд приходится платить одинаково? — спросил он, легонько стукнув Холо по макушке за то, что она протёрла заспанные глаза полой его одежды.