Глава 3. Acquaintance
Сегодня Малия проснулась примерно в четыре утра. Все утро девушка думала о том, что уже завтра она, возможно, увидит мать, возможно, завтра она узнает, кто ее настоящая семья. Хейл размышляла о том, как Питеру удалось её найти, ведь он ничего не помнит. Ей было интересно, и странно то, что её нерадивый отец вот так просто смог найти ее мать. Все это наводило девушку на некие мысли, поведение Питера вызывало подозрения. Малия не знала, можно ли верить ему или же стоит послушать Стайлза и вообще не приближаться к нему, но если она это сделает, то шанс найти мать равен нулю. Поэтому, заранее подготовившись и взяв небольшое количество аконита, девушка лежала в объятиях любимого и обдумывала последующий план действий. Часы показывали двадцать минут девятого, а значит, совсем скоро ей надо идти к Питеру. Нехотя встав с кровати, девушка лениво поплелась в ванную. Выполнив все необходимые процедуры, Малия не стала завтракать, решив, что прощаться не стоит, оставила небольшую записку для Стилински на кухонном столе и вышла из дому, прихватив с собой небольшой рюкзак.
***
- Питер, как ты нашёл ее? - спросила девушка, с недоверием посмотрев на отца. - Я тебе как-нибудь потом расскажу, - ответил мужчина, не отрывая взгляда от дороги. Малия вскипятилась. Ей чертовски хотелось поскорее увидеть свою настоящую мать, у и для начала, хотя бы узнать где она находится. - Мы едем четырнадцать часов, и знаешь, молчание надоело! - не выдержав, воскликнула она. - Ещё двадцать четыре, и будем на месте, дорогуша, - ухмыльнулся оборотень. Спустя час девушка мирно посапывала. Мельком глянув на дочь, Питер улыбнулся, так заботливо, по-отцовски. Последний раз оборотень так улыбался, когда еще его семья была жива. С того злополучного дня на лице мужчины уже не появлялась эта добрая, искренняя, бескорыстная улыбка. С тех пор на его лице красовались хитрость, коварство и жестокость. Питера считали кровожадным монстром, но на это у него были причины, на это он имел право. И кто бы что не говорил, он заботился о Малии... Заботился по-своему... Когда часы показывали час нового дня, Хейл разбудил дочь. Оная, от неожиданности, подпрыгнула и ударилась головой. Питер незаметно улыбнулся. Неловкость его волчонка, заставило сердце мужчины исполнить кульбит. А ведь он, некогда обречённый нянчиться с детьми сестры, поклялся не иметь ребёнка. Но через минуту вновь отбирая власть у чувств, Питер вылез из автомобиля, не желая становиться любящим папочкой. Ведь тогда у него будет слабость. А у королей не может быть слабостей. Девушка последовала примеру отца. Зажмурившись от светящего в глаза солнца, она зевнула. Перед Хейлами предстала типичная высокая многоэтажка, коих в Бейкон Хиллс не было. Здание было оттенка кофе с молоком, а балконы и лоджии цвета молочного шоколада. Шатенка восхитилась ныне невиданному, на что мужчина тихо фыркнул. Для Малии - девочки, прожившей восемь лет в обличье койота - это восхищение было вполне естественной реакцией. Девушка последовала за отцом. Её голову не могла покинуть мысль, что она, наконец, увидит мать. Она очень волновалась. Думала о том, как женщина будет выглядеть, поверит ли им и помнит ли она что-нибудь. Малия не знала, как следует себя повести. Конечно же, девушке хотелось кинуться обнимать мать, но она прекрасно понимала, как это будет выглядеть в глазах волчицы. Хейл хотела восполнить все те пробелы в ее жизни, которые она провела без матери, но девушка понимала, что нужно подождать, возможно, она ее вспомнит, вспомнит все. Вспомнят все то, что когда-то было. И как бы шатенка не отгоняла от себя мысли о том, что память к волчице может не вернуться, и вот тогда она не знала, что будет делать, как с этим быть. Но сейчас Малия была уверена лишь в одном, она в любом случае не сдастся и будет бороться до конца, девушка сделает все, что понадобится, для того, чтобы к ним вернулись воспоминания. Где-то в глубине, в самых закромах своей души она, как маленький наивный ребенок, верила и надеялась на то, что все может измениться, что она сможет обрести настоящую семью, настоящих родителей, которых так ей не хватало, в которых она так нуждалась. «Что я вообще тут делаю?» - мысленно задал сам себе вопрос Питер, поднимаясь по лестнице. «Вот и мне интересно, что мы тут забыли?» - оборотень и не заметил, как к его внутреннему монологу подключилось внутреннее «Я». -«Но нет, тебе же надо было припереться сюда.» «Надо было и точка! Тебя это не касается!» - огрызался он сам с собой. «Меня это еще как касается!» - грубо заявила вторая личность. - «Ты что забыл, мы единое целое, я это ты, ты это я?» «Как такое забудешь», - он мысленно хмыкнул. «Ну так вот», - не унимался второй Питер. - «Что мы тут делаем? Снаружи ты, конечно, не хочешь показать всего того, что у нас внутри. Играешь роль хладнокровного убийцы. Но мы же оба знаем, что в твоей душе.» «Замолчи!» - скомандовал оборотень самому себе. «Ха-ха, не смешно пошутил», - заключило второе «Я» и продолжило. - «С появлением в твоей жизни этой девчонки в твоей душе вновь загорелся огонек надежды». «Тебе это лишь показалось!» - мысленно ответил Хейл. «Ты можешь обманывать кого угодно и даже себя, но меня обмануть не удастся, или ты забыл, что я и есть всё то коварство, ложь и твоя хитрость, все то, что в тебе есть», - он мерзко засмеялся. «Прекрати!» - рявкнул оборотень обитателю своего разума. «Думаешь, что сможешь все исправить, начать с чистого листа», - игнорируя его, продолжила злобная сторона Хейла. - «Надеешься восстановить всё, вновь собрать семью, как пазл. Только вот есть одно «но»: у тебя, как и у неё, нет памяти! Да и мы прекрасно знаем, что не способны на спокойную, счастливую жизнь. Это не для нас, мы этого не заслужили. Ты ведь обязательно что-то испортишь, уничтожишь. А возможно, у вас ничего и не выйдет, вы провалитесь еще в самом начале!» - последний раз ухмыльнувшись, второе «Я» оборотня скрылось в своей потайной комнате - душе Питера Хейла. Он оставил его с мыслями, которые по миллиметру, шаг за шагом уничтожают его изнутри, год за годом.